Белеющие стволы берёзок служили ориентирами. Деревья на пустыре росли группами, причём не хаотично, а кружками, они словно хороводы водили. Берёзовые оазисы – излюбленное место отдыха весёлых компаний. Но собираются тут, как правило, аборигены, бояться которых Тамаре нечего. Местные её знают, как облупленную, на «комплексе» она живет, сколько себя помнит. Ещё в детсад ходила, когда родители квартиру здесь получили от завода. Двухкомнатную, со всеми удобствами, после коммуналки новое жильё раем земным казалось. Простор!
Зато сейчас теснота, как в загадке про «полну горницу людей». Хотя метры прежние и жильцов столько же. Но у каждого из четверых друг к дружке – длинный список претензий. Громче всех ребёнок фыркает, в пятнадцать лет её высочеству, видите ли, некомфортно в одной комнате с бабулей обитать…
Главная опасность «Поля дураков» – бродячие собаки. От них имеется перцовый баллончик – любимый муж обеспечил. Баллончик баллончиком, но лучше бы не возникло повода за него хвататься.
Дорога с работы – подходящее время для того, чтобы спокойно помечтать-попланировать. Когда ещё? Только порог перешагнёшь, домочадцы накинутся: «Борька опять курил в туалете! Ма-ам, а она опять телик на всю громкость врубила! Чё купила? Чё на ужин будет? В чём мне завтра на работу идти?» И давай шишиться в сумках, которые едва руки не оторвали.
За ужином надо сагитировать мужа в субботу по грибы съездить. И завтра вечером проконтролировать, чтобы он полторашкой пива ограничился. Если у него губу разъест и он за добавкой сбегает, то в субботу утром непременно разноется: «Башка болит, всю неделю пахал, как карла, дай поспа-ать…»
Людка, сменщица, хвалилась – на неделе с сожителем гоняли в Черноситово, два ведра белых привезли.
«Надо успеть, пока слой не сошёл. Супешника наварю большую кастрюлю и замари…»
Мечты оборвались на полуслове. Что?! Что такое?! Первая мысль – зацепилась рукой, дёрнулась, равновесие потеряла, упала…
В следующий миг осенило – напал… мужик напал… Возник он из ниоткуда. Никого ж не было рядом! Глаза к сумраку привыкли, шла по ровному месту…
Шурупить некогда. Дёрганые движения… возня… злое сопенье… Чего ему, гаду, надо?!
Закричать, ан чужая пятерня запечатала рот. У кляпа тошнотный вкус грязной тряпки. Он – в перчатках! Открытие убило надежду на чью-то шутку – плоскую, тупую, идиотскую, но неопасную. Обмерла от ужаса: «Манья-ак!»