– Не слышал… – снимает очки, падает на диван рядом со мной. Хватает мою чашку кофе со столика. – С ядом сегодня?
– Какой ответ тебя устроит?
– Мне бы с ядом. Чтобы сдохнуть поскорей. Башка трещит.
– Пить меньше надо.
– Не начинай… – опрокидывает в себя кофе залпом.
Лера возвращается.
Заглядывает в кабинет, вопросительным взглядом сканирует Мирона.
– Доброе утро, Мирон Юрьевич. Весёлая ночь? Плохо вам? – с искренним сочувствием.
Эй, а почему у меня ты не спрашиваешь? Мне тоже плохо…
Гашу в себе порывы ревности.
– Валерия Игоревна, а вы вот так постойте, – расплывается в блаженной улыбке Мирон.
– Зачем?
– А мне так хорошо становится! Сразу боль отступает, – потирает виски.
– Мужчины… – хмыкает Лера и убегает.
– Аверин, ты мне это брось!
– Что?
– К подчинённым яйца подкатывать. Ищи себе развлечения за пределами офиса.
– А сам-то? – дёргает с вызовом бровью. – Хватит её жрать глазами. Ну или на вот тебе!
Тянет свои тёмные очки.
– Зачем?
– Чтобы хотя бы не палиться так, когда будешь на Юдину свою залипать.
Лера возвращается. Несёт в руках высокий стакан со светло-зелёным нечто.
– Возьмите, Мирон Юрьевич. Это смузи из сельдерея и яблок. В кафетерии попросила специально для вас. Не очень вкусно, но на ноги поднимает в считанные минуты!
– Лерочка, вы мой герой! – принимает стакан. – Мне вас сам Бог послал.
Лера, смущаясь, отступает.
Подходит к стеллажу и наклоняется, выуживая с нижних полок папку с бумагами.
Смотрю на аппетитную попу сердечком…
Вся кровь из тела приливает к члену. А в виски пульсом долбит «Хочу!».
Я бы с удовольствием её сейчас зажал в ближайшей подсобке.
Мирон многозначительно тычет меня в бок.
Надеваю очки.
А неплохо придумано…
Лера.
На обеденном перерыве ухожу из офиса и пишу Олесе, что буду ждать её на нашем месте.
Прямо за зданием «Биолайф» большой ухоженный парк с прудом и качелями вдоль узких тропинок. Я люблю гулять тут, чтобы переключиться мыслями с работы на что-то другое. Это просто необходимо, когда большая часть жизни проходит в офисе.
В фудтраке беру два кофе: капучино для Олеси и сладкий кокосовый раф с огромной сливочной шапкой для себя.
Приземлившись на одну из качелей с широкой лавкой, рассчитанной на двоих, жду.
Смотрю на проплывающие по небу облака.
Небо, зачем ты надо мной издеваешься? Неужели мало выпало на мою долю? Почему я не могла просто жить свою спокойную жизнь?