Карр не только выпустил 126 романов, рассказов и радиопьес под своим именем и под псевдонимом Картер Диксон, но и создал поразительно широкий ряд разнообразных, на первый взгляд невероятных способов убийства. Наверное, самым убедительным проявлением его таланта создавать тайны запертой комнаты является сцена, когда его детектив, доктор Гидеон Фелл, читает лекцию на эту тему завороженной аудитории в романе 1935 года «Три гроба» (опубликованном в Англии под названием «Пустой человек»). Целых пятнадцать страниц эрудированный Фелл перечисляет разнообразные способы, с помощью которых запертая комната становится доступной и в которых понятно объясняется невероятное. Он предлагает множество идей для решения самых сложных головоломок в жанре детектива, легко отбрасывая столько хитроумных вариантов, сколько большинство писателей детективов не смогут сочинить и за всю жизнь. В конце своей, казалось бы, исчерпывающей лекции Фелл сообщает слушателям, что ни одно из этих объяснений не имеет отношения к данному делу, и отправляется завершать расследование.
В лекции Фелла были освещены многие решения в деле создания подобных фокусов, но гений изобретательности авторов этого сборника превзойдет даже мастерство Карра.
В своей захватывающей истории «Убийство ради удовольствия» (1941) Говард Хейкрафт советовал авторам детективов держаться подальше от тайны запертой комнаты, потому что «только гений может сегодня придать ей новизну или вызвать к ней интерес». Следует заметить, однако, что почти половина рассказов в данном сборнике была написана уже после его предостережения.
Тайна запертой комнаты достигла пика своей популярности во времена золотого века детективной литературы между двумя мировыми войнами. Это время расцвета Агаты Кристи, Дороти Л. Сэйерс, Эллери Куина, Клэйтона Роусона, Ричарда Остина Фримена, Марджери Аллингем и, конечно же, Карра. В те годы акцент, особенно в Англии, делался на создании и решении головоломки. Читателей интересовало, кто и как «намудрил», тогда как позднее больше внимания стало уделяться тому, почему «намудрил». Убийство – лишение жизни другого человека – было личным делом преступника, а его совершение требовало некоего канона, какому и следовало большинство писателей. Обычно роман или рассказ начинались с описания довольно тихого сообщества (пусть даже оно находилось в большом городе, таком как Лондон или Нью-Йорк), в котором все участники знали друг друга. Затем происходило серьезное преступление, обычно убийство, ломающее мирный распорядок жизни. Появлялась полиция, как правило, в лице одного детектива, а не целой команды экспертов-криминалистов, и либо он (в детективных романах той эпохи было очень мало женщин-полицейских) разгадывал головоломку, либо показывал себя полным профаном, полагающимся на одаренного и порой эксцентричного сыщика-любителя. На протяжении всего произведения автор грамотно расставлял подсказки, предлагая читателю раскрыть дело раньше главного героя. Финальным аккордом доказывалась вина наименее вероятного подозреваемого, его или ее брали под стражу, а сообщество возвращалось к прежней мирной жизни.