Я как обычно подошёл, познакомился, пообщались на разные темы, которые у меня не могли вызвать восторга, но я ее слушал и соглашался, где нужно было, и отрицал там, где это было необходимо. Грубо говоря – я ее «клеил». Всего через час я предложил поехать ко мне. Но она почему-то отказалась и решила, что лучше поехать к ней, ведь у неё там есть ещё алкоголь и пара граммов порошка. Какой «порошок» она имела в виду, я до сих пор не знаю, да и мне никогда это не было интересно. Я поймал такси, и мы поехали к ней. Уже на пол пути, я понимал, что она живет в очень неблагоприятном районе и эта была очень плохая идея поехать к ней. Но я даже не представлял, что меня ждёт. Зайдя к ней в подъезд, я ужаснулся от увиденного. Все было в крови, рвоте, везде валялись использованные шприцы и презервативы. Я точно выделяйся из этой колеи. Она жила на третьем или четвёртом этаже, точно не помню, но помню, что на каждом пролёте были слышны крики, ссоры, музыку, наркоманов и все, что можно услышать в подобных районах. И ее квартира была не лучше. Было темно, всюду валялись вещи, презервативы, прозрачные пакетики. Стены были в крови. Но между этим ужасным зрелищем и бардаком я увидел детские фотки. Они были черно-белые, старые. Коснувшись их, я понял, что теперь мне уготована своя судьба.
Я не знаю, как это объяснить, но коснувшись фото я попал на несколько лет в прошлое. Я видел все наяву. Я чувствовал все эмоции, всю боль. Я видел, что случилось в этой квартире. Как эту небольшую семью убили наркодилеры из-за долгов отца этих детей с фото. Я чувствовал тот же страх, что испытывал ребёнок. Нож, вонзившийся в этого ребёнка, проскользнул режущей болью во мне. Я видел кровь, крики. И даже сам кричал, хотя этого не хотел. Я очутился в шкуре одного из детей, убитых тем вечером.
Очухавшись от ужасного ведения, я заметил, что даже секунды не прошло, но для меня это длилось не меньше часа. Я отчётливо помню в мельчайших подробностях, как лежал на полу, истискал кровью, чувствуя, как жизнь покидает это тело. Я не мог объяснить увиденное. Мое сознание не поспевало за потоком моих мыслей. Я тут же убежал. Бежал и бежал, пока не понял, что я уже возле того бара. Заказав виски, я сел в самый дальний угол, и просто пялясь на свои руки. Просидел там около часа, так и не притронувшись к виски, я пытался дать хоть какое-то логическое объяснение увиденному. На голову приходило лишь одно – наркотик. Девушка подсыпала мне наркотик. Но в квартире я ничего не выпивал и не ел, значит она сделала это в баре. Но до той квартиры я ничего не чувствовал, даже до момента, пока я не прикоснулся к тому фото. Я знал, все время, пока я сидел за этим столиках в поисках догадки, я знал, что мне следует сделать. Но все же, выпив все залпом, я пошёл домой. Придя домой, я не мог отделаться от мыслей, что кровь до сих пор на мне. Душ не помогал и тут я увидел печатаную машинку. Я сел за неё и так и печатал. Не прекращал печатать днём и ночью. Я был как заведённый. Из меня выходила вся история этого трагического случая, и чем больше я писал, тем легче мне становилось. Напечатав около 200 страниц, я в понедельник отнёс их на почту и отправил в издательство, которое печатала подобную литературу. Где-то внутри я чувствовал, что наркотики тут не причем, а что это что-то сверхчеловеческого понимания. И вот так я начал свою писательскую карьеру в течение 12 лет, ища по всей Америке интересные, в основном загадочные случаи убийств, пока это не привело меня в маленький город штата Индиана.