Несколько лет я была именно такой женой. Даже не помышляла оставить Диму без завтрака, обеда, ужина – всегда разных, потому что он не привык весь день есть одно и то же.
Только вот слова срываются с губ, и внутри ничего не ёкает. Я слишком выпотрошена работой и отношением супруга, чтобы испытывать стыд.
Дима хмурится.
– Но дома нечего есть. Последние макароны кончились.
– Закажи что-нибудь, – я включаю сериал на паузу, понимая, что муж не собирается уходить.
– Я хочу домашней еды. Да и вообще, – он явно недоволен. – Как будто у нас так много лишних денег, чтобы из ресторанов заказывать.
– Увы, я не буду сегодня готовить тебе пюре. Потому что перед этим нужно перемыть всю посуду, протереть пол и почистить картошку. А я замучилась за день.
– Ясно. Спасибо.
Дима уходит, хлопнув дверью. Весь его вид выражает крайнюю степень обиды. Как будто я не готовить отказалась, а послала его в пешее эротическое приключение.
Когда я выползаю из ванной, разморенная и отдохнувшая, то не обнаруживаю мужа дома. Он куда-то ушел, и, наверное, я должна ринуться на поиски, названивать, просить вернуться.
Но… я не хочу.
Я даже не переживаю о том, где он может находиться. Родители, друзья, любовница?
Плевать.
Никаких сил не хватит вечно переживать обо всем, места себе не находить. Терзаться сомнениями и ругать себя за то, в чем я даже не виновата. Ведь никто не заставлял его уходить. Это не моя оплошность.
Взрослый мужик, сам разберется с тем, где ему коротать вечер.
Но Дима не возвращается ни когда я ложусь спать, ни утром, когда собираюсь на работу.
Он показательно ушел.
А я не стала его искать.
***
Весь следующий день я сижу как на иголках, не нахожу себе места из-за нашей ссоры с мужем. Нет, конечно, это не назвать полноценной ссорой. Мы не скандалили, не ругались до хрипоты, не били посуду. Но раньше Дима никогда не уходил из дома, а даже если бы вздумал уйти – я бы тотчас его остановила.
Раньше… не сейчас…
Мы не переписываемся, не созваниваемся в обед. Мне хочется набрать его номер, но я сдерживаюсь, потому что понимаю: эта слабость будет стоить мне самоуважения. Нельзя прогибаться. По сути, сейчас Дима поступил как настоящий манипулятор. Он сам обиделся и сам ушел. Вместо того, чтобы предложить помочь – что может быть проще, чем сказать: «Давай я почищу картошку и вымою посуду»? – он предпочел проявить характер.