Саша и Андрей чувствовали в его голосе страшную боль, но только вот никакой сентиментальности или жалости не было. Была какая-то целеустремлённая месть, целеустремлённая алчность в глазах Луки.
– Поможете мне с этими тремя? – спросил Лука с некой угрюмой горечью в сердце, словно каждое слово отныне обливалось кровью в его сердце.
Друзья его тем временем растерялись от сказанного. Встав, Лука молча направился во двор и положил трупы в багажник машины, которая некогда принадлежала его отцу. Саша и Андрей вышли к нему и помогли. Отныне они соучастники и подписали кровавый договор, который не смыть никакой водой и не сжечь никаким земным огнём. Закрыв багажник, Лука подошёл к стене дома и сел на деревянную скамеечку; он смотрел на цветы, которые посадила его мама, Виктория. Слёзы вновь не покидали его глаз, когда он смотрел на цветы. Тёплый ветер покачивал ветви летних деревьев; только вот, отчего то было очень холодно.
Лука смотрел на те цветы в саду дома, которыми занималась его мама Виктория, которая выращивала и растила их. Лука созерцал эту прекрасную красоту тюльпанов, лилий, роз, ирис, пиона и чудесной сирени. Пышный цветочный сад окружал дом Потемкиных.
«Напрасно я бегу к сионским высотам,
Грех алчный гонится за мною по пятам…» – тихо говорил Лука словами великого русского поэта. Встав, не спеша, со скамьи, Лука вместе с товарищами отправился на автомобиле вершить тёмные дела и совершать зло. Ехали они не быстро, внимание им было ни к чему. Где-то в густом лесу возле древнего женского монастыря: в сырое болото, в окружении жаб, плесени и пауков, – они скинули тела в болота. Сев в машину, Лука сказал адрес, куда нужно было ехать: то оказалась некая взрослая женщина, безобидно торговавшая самогоном и проворачивавшая какие-то «мутные операции» с абортами. За всё это она имела не плохой капитал… что и нужно было Луке.
Прибыв к дому, все трое вышли из машины и были готовы лить кровь. Во дворе чужого дома начался лай овчарок. Отвратительный жар был мерзок, солнце не радовало Луку.
Войдя в дом, они застали тут женщину, одетую весьма нескромно и с таким же не скромным пёстрым макияжем; с ней было ещё трое мужчин, которые то ли помогали ей, то ли что-то покупать собирались. Бороды мужчин были аккуратно выбриты, что выглядело довольно отвратительно; но при этом они ещё были вполне пышными и густыми, от этого вдвойне выглядели они неприятно для Луки. «Одеты смазливо, как обсосы, – подумал Лука, – и цепи никчёмные. Да кого они строят из себя, эти черти?»