– У меня нет родителей. Меня бабуля воспитывает, – отворачиваюсь к окну. Мне неприятно об этом говорить, но, наверное, он должен это знать.
– А где родители? Что с ними случилось? – а он не замечает моего смущения. Прет как танк своими вопросами.
Я собираюсь с силами, чтобы ответить. Для меня это больная тема и я всегда с неохотой говорю о ней. По большому счету, я ни с кем ее и не обсуждаю особо. Но тут, видимо, придется.
– Я не знаю своих родителей, – опускаю взгляд и тереблю ремень сумки. – Отец бросил мою мать еще до того, как я родилась. А мать… мать бросила меня. Вернее, отдала бабуле, своей матери, и…
– Что «и»?
– Уехала куда-то, – выдыхаю. – Я не видела ее ни разу.
– Хм, – он хмурится, – печальная история. А как тебе Максим? Что у вас с ним?
Он так быстро меняет ракурс нашей беседы, что я теряюсь.
– Мы встречаемся, – пожимаю плечами.
– Спите?
Опять этот вопрос! Да что с ним?! Неужели, он всерьез думает, что я буду обсуждать это с ним?
– Мне кажется, это неуместным, – говорю тихо.
– Что «неуместным»? Это мой сын. Мой наследник. Я должен знать о его планах.
– Так спросите у него. Почему вы спрашиваете это у меня?
Мы останавливаемся на светофоре и Илья поворачивается ко мне.
– Потому что планы у парня и у девушки сильно отличаются, Вероника. Мой сын просто завел себе новую игрушку для постели. А ты можешь подумать, что вас связывает нечто большое. Девочки так верят в любовь. В эту фантазию, которую сами же и придумали. А потом разрушенные мечты.
Загорается зеленый сигнал и мы опять трогаемся.
Я сижу в шоке от услышанного. Что за способность у этого человека так доводить меня?! Почему он говорит такие гадости о своем же сыне?!
Но решаю ничего не отвечать. Отворачиваюсь к окну.
– Молчишь? – усмехается он. – Я ведь прав, да? Не хочется признавать правду, но она есть, Вероника.
– Зачем вы так? – решаюсь все же ответить. Поворачиваюсь к нему. – Что я вам сделала? Мы же не знакомы почти. Зачем вы говорите такие плохие вещи? О вашем сыне, в том числе?
– Потому что я мужчина, Вероника, – мы как раз паркуемся возле моего дома. Илья глушит мотор и опять поворачивается ко мне. – И я знаю своего сына. Максим – парень неплохой, но… – осматривает меня так, что мне неловко становится опять. – Я слишком много слышал девичьих слез, Вероника.