Карлотта зашла на кухню и включила свет. Голая лампочка окрашивала стены в белый. В холодильнике не было пива. Она бы не прочь выпить, но там пусто. Она недолго посидела в унылой белой кухне, затем подошла к плите и решила разогреть старый кофе.
Было 22:00. Чуть позже, потому что дорога из школы занимала двадцать минут. Но не 22:30, потому что к этому времени Билли уже вернулся бы и пошел спать. Это было жесткое правило, о котором пришлось договориться. Гараж принадлежал ему, если он возвращался домой к 22:30. Среда. 13 октября. Завтра снова в школу секретарей. Такой же день, как и все. С девяти до часу – печатать. Стенограмма – дважды в неделю вечером.
Карлотта встала из-за кухонного стола, ни о чем особенно не думая. Она выключила свет и прошла по узкому коридору в свою комнату, быстро заглянув к девочкам.
Джули и Ким очень крепко спали, в комнате мерцал только маленький ночник – пушистый зверек с лампочкой внутри, – мягко освещая лица девочек. Хоть у них и была разница в два года, они были похожи на близняшек. Они не от того же отца, что Билли. Красивые, как ангелы. «Господи, однажды, – подумала Карлотта, – нам не нужна будет помощь. Мы уедем. В место получше». Она закрыла дверь комнаты дочерей и пошла в свою спальню.
Кровать была не заправлена. Огромная, нелепая кровать, которую последний жилец не смог бы вывезти из дома, не разломав все дверные проемы в доме. У нее было четыре стойки, резные завитки и ангелы на изголовье. Стыки были склеены, кровать невозможно было разобрать. Ее любовно построили с нуля прямо в этой комнате. Очевидно, столяр был мастером своего дела, художником, поэтом. Наверное, ему ужасно не хотелось расставаться с кроватью. Карлотта любила эту кровать. Она была особенной, была побегом от рутины. Джерри тоже понравилась кровать. Джерри. Сбитый с толку, нервный Джерри – не понимающий, во что ввязывается. Бедный Джерри – Карлотта потеряла ход мысли.
Она разделась, натянула красный халат и подошла к окну. Заперла оба окна в спальне. Проверила защелку сбоку. Это все из-за сильного ветра. Если не запирать окна, они всю ночь дребезжат.
Вытащила шпильки из волос. Черная копна упала на плечи. Карлотта взглянула на себя в зеркало. Она знала, что красива. Темные волосы, чистая кожа, мягкая и нежная, но ее самой выдающейся чертой были глаза – пронзительные и черные. Джерри называл их «сияюще-темными». Карлотта расчесала волосы. В зеркале свет горел за головой так, что его ореол окутывал ее плечи, подсвечивая темные лацканы красного халата.