Пришлось вставать, мыться, стричь ногти. Порылась в кошельке – денег на маникюр не хватит, придется обойтись своими собственными силами. Ну и ладно, не в первый раз. Я выпила крепкого кофе и натянула футболку и джинсы. Отправляясь в прихожую, заглянула в комнату, где и нашла своего засранца, томно развалившегося на неубранной постели, притулившего свою славную круглую морду на моей подушке. Он кинул на меня внимательный взгляд, видимо, прикидывая, как скоро я смогу обернуться, и сколько ему еще ждать вожделенного мяса, и обреченно закрыл глаза.
– Ладно строить из себя мученика, – пробурчала я, напяливая кроссовки и завязывая шнурки. Взяла сумку и выскочила на площадку, пока он не успел ничего мне ответить.
На рынке было шумно и многолюдно, как обычно бывает с утра, когда все продукты еще свежие, а люди полны сил и планов.
Неторопливо вышагивала я мимо прилавков. Хотя, вышагивала, это громко сказано. Я, фактически, пробиралась сквозь толпу, получая тычки в ребра и огрызаясь на поторапливающие меня крики. Торопиться никуда не хотелось. У меня выходной, и оставьте меня все в покое.
Наконец, после того, как один не маленький дядечка наступил мне на ногу, я вскрикнула от боли, и мысленно чертыхнувшись, пожелала им всем провалиться. Вы не поверите, но земля вздрогнула. К счастью, ничто не разверзлось, как я вначале ожидала, испугавшись собственного «всемогущества», но люди от толчка попадали. Я же стояла, недоуменно озираясь на поднимавшихся с кряхтеньем и матерками покупателей и продавцов.
Вот так вот. Хотя, может и не я. Виновата, в смысле. Но что- то мне подсказывало, что именно я, только неумело, вызвала этот небольшой катаклизм. И мне тут же стало жутко, и мурахи по всему телу побежали: а если бы умела? Неужели вот так просто все люди куда- нибудь провалились? А оно мне надо? Пусть живут, землю топчут, за что я их так? Добрее надо быть, терпимее…
С такими мыслями отправилась я торговаться за мясо и овощи. Данные себе ранее установки помогли, и вышла я с рынка в более умиротворенном настроении, чем зашла.
Дома покормила кота, поставила тушить мясо с картошкой для себя, щедро приправив его зеленью. Через полчаса по квартире поплыл ароматный дух чесночной подливки, а я, заправив стираться белье и вытерев пыль, принялась мыть полы. Как говорила моя бабушка: «Суббота – бабья работа».