Раскинув большие руки и разметав по полу растрепанную косу, Нюрка валялась на пороге, красиво закатив глаза. Аккуратные лапоточки сорок третьего размера торчали из- под узорного сарафана.
Ольга вздохнула, опустилась рядом с телом.
– Вот ведь дура, прости Господи, – перекрестилась она.
Потом поднесла кулак к губам и стала что- то быстро в него бормотать, полузакрыв красивые глаза. Наклонилась к девке и сильно выдохнула сквозь кулак воздух прямо ей в лицо. Та открыла глаза. Над ней, грозно уперев руки в стройные бока, стояла барыня.
Нюрка встрепенулась, подобрала юбки, подскочила. Ольга ошпарила ее строгим окриком:
– Да ты, чай, не беременна ли? Чегой- то посреди бела дня в обморок грохнулась?
– Ой, не знаю, барыня, привиделось что- то, а что – не упомню…
– Ну, иди, делом займись. Готовь мне капор да шубу, вели Кузьмичу запрягать, я гулять поеду.
– Одна?
– С тобой, бестолочь! – И Ольга погрозила кулаком вслед убегающей фигуре. Потом звонко рассмеялась, тряхнула рыжей гривой. И чего так забеспокоилась, Демидов – обыкновенный мужчина, а она – ведьма, уж как- нибудь сумеет с ним справиться. Знала бы она тогда, как ошибалась…
День стоял изумительный, зима уже поворачивала к весне, второго февраля, на сретенскую оттепель, с летом встретившись, все более места оставляла солнцу и теплу. И хоть ждали еще впереди метели, хотелось жить и радоваться. Снег искрился и сверкал на ярком солнце, отчаянно слепил глаза. Прикрываясь рукой от ярких бликов, Ольга весело хохотала, нетерпеливо поторапливая кучера, чтоб скакал быстрей, во всю мочь.
Они давно уже выехали за город, четверка лошадей все прибавляла ходу, из- под копыт летел, кружа и засыпая лицо, колючий снег. Вдоль дороги мелькали ели, санная повозка с тремя седоками незаметно въехала в лес. Тяжелые темно- зеленые лапы провисали под тяжестью снежных пластов, пушистые сугробы громоздились между деревьями, полосатые тени мелькали под полозьями.
Солнце скрылось, пришла пора возвращаться. Теперь уже Нюрка нетерпеливо дергала барыню за рукав, уговаривая повернуть коней, но та все отмахивалась, наслаждаясь быстрой ездой и свежим воздухом. Она раскраснелась, огненно- медные пряди выбились из- под мехового капора, припухшие губы были растянуты в блаженной улыбке.
Вдруг повозка остановилась, Кузьмич повернулся к девушкам, неуверенно оглядываясь по сторонам.