Однако, успокоенная согласными кивками, она немного расслабилась, и повела свою свиту к караульной. А там уже стоял их возок, который лошади по знакомой дороге притащили ко въезду в город. Через час они были уже дома, отогревались горячим чаем.
Потом Ольга позвала обоих к себе. Они молча стояли у порога, пока барышня ходила туда- сюда, кутаясь в пуховый платок, меряя ногами комнату и не зная, с чего начать разговор. Потом решилась:
– Хорошо ли вам у меня?
Те опять закивали.
– Хотите и дальше работать?
Те же кивки.
– Тогда, никому ни слова, понятно? Ни одной живой душе. Понял, Кузьмич?
– Понял, барыня, как ни понять. Кто ж и поверит- то? Да только я матушке Вашей служил, да молчал, а Вы в нее пошли, почему и сейчас не смолчать?
– Так ты знал? – Ольга искренне удивилась.
– Да так, догадывался, – уклончиво ответил старый слуга, и Ольга поняла, что знал он гораздо больше, чем даже ей сможет сказать. И хоть жил он с их семьей всего лет десять, должен был уже догадаться, что странности какие- то происходят. Столько лет, а у Ольги – ни одной морщинки, ни одного седого волоса. Да и мать ее погибла странно, тоже много вопросов можно было задать. Но ведь не задал же. Она успокоено вздохнула, повернулась к Нюрке:
– А ты, сможешь ли молчать?
– Дык, барыня, я это, того…
– Хочешь, отвару тебе налью, все забудешь враз? Так легче будет?
Нюрка замахала головой, как кобыла.
– Нет, барыня, не надо. Я рот на замок, честное слово!
Столько горячности было в ее словах, что Ольга невольно пожалела несчастную. Небось думает, что она ее отравить собралась, или еще чего нехорошее сотворить.
– Ладно, живи, – усмехнулась. А та, аж пятнами пошла.
– Да не бойся ты так, привыкла я к тебе. Идите уже, поздно, устала я нонче.
И, отправив таким образом успокоенных слуг спать, сама Ольга еще долго ворочалась в постели, пытаясь прикинуть, что можно ожидать от черного ведьмака, которым оказался Василий.
7.
Я посмотрела в глазок: никого. Неуверенно открыла дверь, посмотрела по сторонам. Все так же пусто и на лестничной клетке, и на самой лестнице. Тихо.
Собралась закрыть уже дверь, как зацепилась взглядом за яркое пятно на пороге. На моем потертом коврике для ног лежал большой красный бархатный футляр, в котором в шикарных магазинах продают драгоценности.
«Бомба». Вот, пожалуй, единственное слово, которое появилось в этот момент в моем мозгу, и начало плавать под сводами черепушки, враз покинутой всеми ее обитателями – мыслями здравыми и не очень.