– Да здесь все не так! – Демон со злостью затушил окурок и попытался подняться, но неожиданно потерял равновесие и плюхнулся на пятую точку.
Смеяться никто не стал. Атос сидел неподвижно, застыв как изваяние, и прислушивался. У Демона чуть слышно потрескивал счетчик Гейгера. Казалось, Атос прислушивается к тому, что происходит у него внутри. А происходило там что-то страшное. Лицо исказила гримаса ужаса, взгляд устремился на висевший на стене календарь. Атос обхватил голову руками и застонал:
– Что-то не так…
Волосы у него на голове вздыбились, точно наэлектризованные. Демон с Холодом переглянулись и разразились хохотом, повалившись на пол. Атос поднялся на ноги с таким усилием, как если бы нес на плечах мешок с валунами.
Шаркая, как древний старик, он приблизился к стене и сорвал календарь. Под ним на стене оказался глаз – огромный, размером с половину человеческой головы. Его зрачок перемещался по мере того, как глаз переводил взгляд с одного сталкера на другого.
– Мама Миа, да он живой! – выдохнул Демон, мгновенно перестав смеяться.
– Чертовщина какая-то, – отозвался Атос.
Холод уже не хохотал, но смотрел на глаз с улыбкой, словно встретил старого друга, которого давно не видел. Веки глаза казались прозрачными и неосязаемыми, будто это и не веки вовсе, а тонкий слой воды. На зрачке временами появлялось что-то вроде паутины, но не такой, какую обычно можно увидеть: она мерцала и переливалась, будто из жидкого металла.
– Ты это чувствуешь? – Атос повернулся к Демону.
– Еще чуть-чуть, и он нас подчинит, снорком буду!
– Хватай Холода, и отойдите подальше.
Когда сталкеры отступили насколько можно, Атос выхватил пистолет и выстрелил прямо в зрачок глаза. Брызнуло красным во все стороны, окропив стену, и в голове сразу стало проясняться. Все снова собрались возле того, что было глазом, с любопытством разглядывая кровавое пятно на стене. Демон открутил крышку фляги, сделал пару глотков:
– Ладно, с этим разобрались. Но что, кровосос побери, с главной темой? Я не вижу…
Договорить он не успел. От места, где находился глаз, по стене поползли трещины, посыпалась штукатурка. Сталкеры отпрянули. Вслед за крошевом обрушились кирпичи. Каждый, кто смотрел кино, знает, что в подземельях всегда наступает такой момент, когда все начинает рушиться, и нужно скорей уносить ноги. Сталкеры бросились к выходу, но с ужасом обнаружили, что зеленые лужицы слились воедино, скрыв проход под толщей вязкой жижи. В отчаянии они жались к выходу, не зная, что предпринять.