Механик сказал – упрись коленками и держи лючок, я залез под танк, лёг на спину и держал… Отработанное машинное масло почему-то потекло не в таз, а мне за шиворот! Я держал, а оно всё текло и текло… На всю жизнь запомнил, как потом масло хлюпало в трусах, и как я дрожал от холода по дороге в полк.
А здесь Сташ с моста на танке грохнулся… Я улыбаюсь, и напряжение начинает спадать.
-–
– Чтобы пройти колейный мост нужно двигаться так, чтобы средина левого тримплекса проходила по воображаемой линии, находящейся 25 сантиметров левее правого обреза левой колеи.
Бля… Я это в жизни не запомню! Переглядываюсь со Сташем – русские только мы с ним, для остальных, узбеков, таджиков, тувинцев, это, вообще, просто пустой набор звуков. Похоже, старлей задумался о том же, а ведь правило нужно выучить дословно.
– Азимов, ты понял? Повтори!
– Ехать… тримплекс слева… эээ… справа…
Дальше Азимов буксует.
– Индев!
– По воо.. по ваа… варжаемой! Линией!
Сташ шевелит губами – пытается осмыслить этот бред.
Лейтеха не сдаётся. Он рисует «воображаемую линию» на земле, после этого идёт по ней до моста, руками изображает рычаги танка.
– Чо тут, блядь, сложного?! Вот левый тримплекс! Вот его середина, на ней черточка вот, – в руках у него появляется оптический прибор с ночным видением, – нужно совместить линию и черточку!
– А что, нельзя просто головой покрутить и выровнить танк на глаз?
Сташ умеет водить машину! Круто! Я не умею!
– Какой покрутить! Ты же в танке по-боевому, люк закрыт! А как на мост заедешь, все! Только, сука, кусочек неба в тримплексах!
Узбеки шумно объясняют друг другу, что такое средина левого тримплекса.
Лейтеха машет рукой, хер с ним!
Ещё раз пробегает до моста широко расставив ноги.
– Короче! Ваши яйца должны ехать по этой полосе!
О! Коротко и понятно! Сразу бы так!
– Азимов повтори!
– Ваши яйца, тарищ старший лэтенант, посередине левого тримплекса…
Мы со Сташем ржем, остальные не поняли. Лейтеха в бешенстве!
– Кто первым хочет?!
Я перестаю смеяться и делаю полшага назад. Узбеки пытаются слиться с пейзажем. Танк рявкает и заводится, инструктор нехорошо смотрит на нас и, улыбаясь, перебирается с водительского места на броню.
– Я! – говорит неожиданно Сташ, и у меня открывается рот.
Одобрительно хлопаю Сташа по плечу – молодец, давай! А про себя хочется добавить, царство тебе небесное, выскочка несчастный!