– Эта ваша квартира, или Верейникова?
– Ничья, мы её снимали. С нами ещё его сеструха жила, Настя. Он когда слинял после ограбления, её с собой потащил, представляете? Так вчетвером и уехали. Меня он тоже с собой хотел забрать, но я его послала. И больше не пущу, даже если вернётся. Сама здесь буду жить, найду нормального парня. Арестуйте Илью, пожалуйста, ему на нарах самое место.
– У кого из этой компании может быть место для убежища в Рязани или по Рязанскому направлению?
– У Ильи за Рязанью была дача, от деда остался домик-развалюшка. Значит, там решили пересидеть…
– Можете сказать адрес?
– Деревня Рыльцево. Больше ничего не помню, номер дома не скажу. Мы там были только один раз, и давно уже. Помню только, что крыша синяя, и колодец рядом с домом был.
– Ладно, это не проблема. Посмотрю в базе.
– И вряд ли найдёте… Это самострой, у них там полдеревни таких. Никто не регистрировал ни землю, ни постройки в собственность. Они же там прописываться не собирались…
Вертлявая блондинка отпила кофе из кружки, заглядывая Марку прямо в глаза.
– У вас в прокуратуре все следователи такие же симпатичные?
– Более-менее. Только я не из прокуратуры, а из следственного комитета. Ладно, мне пора. Большое спасибо, вы очень помогли!
Марк стремительно ретировался из квартиры, пока девица не начала всерьёз к нему клеиться. Вернувшись на работу, он доложил начальству о грядущем своём отъезде в рязанскую деревню.
– Учти, Ковальский, найти этих типов – ещё полдела. Самое главное – выяснить, где находится украденный товар. Без этого арестовывать их не имеет смысла. Только с поличным! Всё, поезжай, и будь на связи.
Под строгим взглядом Зубова Марк покинул его кабинет. Перед отъездом оставалось ещё одно дело. Попрощаться с Лизой, его верной подругой из архивного отдела.
Обаятельная, улыбчивая девушка была единственным работником следственного комитета, с которым Марку было приятно общаться. Причём не по работе. Лиза была удивительным человеком, казалось, она умела всё на свете – танцевать, писать стихи и прозу, петь, играть на гитаре, рукодельничать – и помимо всего этого могла поддержать беседу практически на любую тему. С ней было невероятно интересно, и вся необщительность Марка в разговорах с Лизой исчезала бесследно. Он бы с радостью влюбился в свою подругу, но та, похоже, не стремилась видеть в Марке кого-то большего, чем просто приятеля. И поэтому, увы, ему приходилось придерживаться той же нейтральной позиции.