Оказывается, компьютеры особенно хороши в задачах, которые кажутся нам, людям, самыми сложными: в зубодробительных уравнениях, сложных логических пропозициях и тому подобных абстрактных конструкциях. Самое трудное для искусственного интеллекта – это задачи, связанные с сенсорным восприятием и моторными навыками, которые мы осуществляем неосознанно: ходьба, питье из кружки, зрение, наблюдение за окружающим миром. Сегодня, когда машины бьют рекорд за рекордом в чисто интеллектуальных задачах, мы утешаемся тем, что убеждаем себя: настоящее сознание включает эмоции, восприятие, способность чувствовать и переживать, то есть все то, что мы разделяем с животными.
Если бы на свете существовали боги, они посмеялись бы над нашей непоследовательностью. На протяжении веков мы отказывали животным в сознании, потому что они не демонстрировали признаков высшей мыслительной деятельности. (Дарвин утверждал, что, несмотря на наше низкое происхождение, мы, люди, наделены «божественным разумом», отличающим нас от прочих животных.) Еще в 1950-е научный консенсус состоял в том, что шимпанзе, с которыми мы разделяем почти 99 % ДНК, не обладают сознанием. Когда Джейн Гудолл начала работать с танзанийскими шимпанзе, ее издатели были шокированы и возмущены тем, что в своих докладах она приписывала животным внутреннюю жизнь и использовала по отношению к ним «человеческие» местоимения. Перед публикацией редактор тщательно вычистил все неподобающие выражения: вместо «он» или «она» о животном следовало писать «оно», а вместо «кто-то из них» – «одно из них». По словам Гудолл, ей эта политика никогда не казалась убедительной. Даже ее преподаватели из Кембриджа не смогли разубедить ее в том, что она наблюдала собственными глазами. «В детстве у меня был чудесный учитель, который показал мне, что они неправы, – это была моя собака, – сказала как-то Гудолл. – Невозможно иметь друга и собрата в собаке, кошке, птице, корове – назовите здесь кого угодно – и при этом не понимать, что мы не единственные существа, наделенные личностью, разумом и эмоциями».
Мне бы хотелось верить, что Гудолл права: мы можем доверять своей интуиции, и только человеческая гордыня или добровольная слепота заставляют нас игнорировать вещи, которые мы видим собственными глазами. Возможно, мыслить о жизни в чисто абстрактных терминах опасно. Декарт, гений Нового времени, пришел к выводу, что животные – это машины. Но вот его племянница Катрин пишет другу о соловье, который год от года возвращается к ней под окно, демонстрируя незаурядный ум: «При всем уважении к моему дяде, эта птичка способна к суждению».