– Ух! Смотрина Алексеевна! К нам едут какие-то две машины. Далеко ещё, но видимо, это к нам. Дорога-то всего одна.
– Цветом, они какие? Та же жёлтая там есть, или нет? Значит, всё-таки, решился этот негодяй. Спускайся быстрее: надо с честью встретить этот сброд, иначе нам никак нельзя!
– Цвет никак не разобрать! Далеко ведь, а бинокль я не взял. Но кажется, что они серые.
Макарий, быстро спустился вниз и выдохнул Смотрине Алексеевне:
– Ну, что, я за оружием побегу, так, ведь?
– Иного нам и не дано, как защищать свою жизнь и обсерваторию. Давай, быстро беги и всё неси сюда, вот, за те кусты калины. Заляжем там и посмотрим, что это ещё к нам за «гостей» судьба несёт.
Калина, над головами уже покраснела, веяла спокойствием и верою леса.
Въехало два автомобиля, медленно продвигаясь к центру селения. Для них, видимо, закрытые ворота не стали большой преградой. И надпись, что въезд без разрешения запрещён, тоже, не помеха.
Не спеша, из этих «уазиков», выбралось несколько разных по годам людей.
– О! Смотрина Алексеевна! Да это ж тот, что картины мои забрал, будто бы, для народа. Вот, где я этого гада встретил! Что ему и здесь надо? Не за мною ли сюда прибыл? И, как тогда, совсем не один!
– Не знаю, Макарий, но хочу узнать. Я сейчас к ним схожу и спрошу об этом, что им здесь всё-таки надо. А ты, как тогда, держи всю эту неясность на прицеле. И стреляй, не жалея карабин. Он верный, наш карабин и жёсткий, до безвозврата. Шестеро, кажется этих неясных и, похоже, что это не альтруисты.
– А, вот, ещё один, какой-то, невысокий идёт к ним. Теперь их уже стало семь.
– Да это же Мефодий! Куда же он идёт! Прямо в лапы этих неизвестных. Как же его остановить? Придётся идти мне к этой дряни и решать всё это. Ты держи их всех на прицеле! И стреляй без всяких на то предупреждений. Здесь решается: жить нам всем, или, погибнуть. Иного я не вижу! Патронов хватит на их всех! Да и ружьё периодически применяй, для устрашения. Пускай думают, что здесь несколько человек. Ну, а что со мною, то все документы спрятаны возле Сметливого, в термосе! Найдёшь и никому, кроме наших, если конечно они вернутся, не отдавай. Ну, с богом и верой, что всё обойдётся! Я пошла! А ты решай за всех нас всё сам! На тебе теперь лежат наши с Мефодием жизни и судьба обсерватории.