Потом Эфраим коротко кивнул.
– Ну вот, все. Он мертв.
– Господи, Эфраим, вот так ты ухаживаешь за девушкой? – Я сделала глубокий вдох, и воздух судорожно заполнил мои легкие. – Утаскиваешь средь бела дня посмотреть на повешение?
– С ухаживаниями мы уже покончили, – сказал Эфраим, не сразу сумев подавить улыбку. – Осталось только пожениться.
Я хотела ответить на эту его улыбку, но что-то никак не получалось.
– И потом, – добавил он, – не то чтобы тебя пришлось особенно убеждать.
Я почувствовала, как он напрягся, когда сказала:
– Отец говорил, ты давал показания.
Эфраим был выше меня ростом, но всего на пару дюймов; его широко расставленные голубые глаза смотрели на происходившее внизу поверх моей макушки. Он пожал плечами и нарочито бесстрастно ответил:
– Я рассказал им, что видел.
Им. Пятерым мужчинам. Просто группе городских старейшин, включая моего отца, которые собрались прошлой ночью обсудить, что делать с таким человеком, как Билли Крейн.
От этой мысли я вздрогнула. Меня они на собрание не пустили.
Поляна опустела, и я в панике принялась высматривать своих родителей. Их нигде не было видно.
– Надо возвращаться, а то они узнают, что ты привел меня сюда.
Эфраима это, похоже, не тревожило.
– Пока еще нет, – сказал он. – Подождут.
Я собиралась было запротестовать, и тут он кивнул в сторону подножия холма. Какой-то человек в черной одежде двинулся наверх, к нам. Он шел вверх по склону большими целеустремленными шагами, и, как только я его узнала, я напряглась.
– Что он здесь делает?
Эфраим не ответил. Вместо этого он встал между нами так, чтобы частично скрыть меня в тени под деревом, и пожал руку пришедшему.
– Джозеф. Спасибо, что пришел.
– А как же иначе. – Джозеф Норт был молод и красив; несмотря на его сдержанные слова, я заметила, что он раскраснелся от волнения. Именно Норт подал решающий голос, определивший судьбу Крейна. – Я все еще нужен тебе сегодня вечером?
– Да. – Эфраим взглянул на солнце, оценивая его положение в небе. – Давай в четыре. Обязательно захвати документы. Хочу, чтобы все было официально.
– Ты меня вовремя поймал. С утра я выезжаю в полк. Мы выступаем на Форт-Босежур. Нам приказано вытеснить местных из Акадии.
Бросив последний задумчивый взгляд на Эфраима, он кивнул мне, приподняв шляпу.
– Марта.
Потом Джозеф Норт развернулся и направился вниз по холму. Когда он уже не мог нас слышать, я отошла от Эфраима и с подозрением уставилась на него.