– Что случилось? – спрашиваю я Джеймса, как только мы отъезжаем от кузни.
Мне понадобилась всего минута, чтобы проверить, как дела у Бетси, и забрать лекарский саквояж; Джеймс тем временем седлал моего коня. Однако это далось ему не так-то легко – Брут куснул его за плечо, и Джеймс потирает больное место.
Он судорожно втягивает воздух.
– С пристани Дэвина мы отплыли вчера поздно вечером, когда лед уже начал вставать. Я, Сэм и Джонатан. Посреди реки все еще оставалась открытая вода, футов пятьдесят шириной. Думали, успеем сплавить доски в Лонг-Рич, но час назад река вокруг замерзла. Никогда не видел ничего подобного, мистрис Баллард. Одним махом весь плот вмерз в лед. Плыли себе по течению, а потом вдруг раз – и остановились. Сэм Дэвин попытался добраться до берега и упал в воду.
– Его затянуло?
– Почти. Он ухватился за край плота, когда падал, и носками как раз дотянулся до дна. Вы же знаете, какой Сэм длинный. Пришлось потрудиться, но мы его вытащили. Джонатан сразу отвез его к вам домой, чтоб ему там оказали помощь.
– Тогда давай быстрее туда, – говорю я, ударяя пятками по бокам Брута. Тот срывается в галоп, и у Джеймса не сразу получается меня догнать.
– Простите, мистрис Баллард, но мы не на мельницу едем. Эймос Поллард послал меня за вами, попросил привезти в таверну.
– А Эймос-то тут при чем?
– Когда Сэм ушел под лед, он увидел тело. – Заметив мое изумление, он поясняет: – Мертвого мужчину, замерзшего. Мы вырубили его изо льда. Я, Эймос и еще несколько ребят. Поэтому мы и едем в таверну. Эймос хочет, чтоб вы первая взглянули на тело. Раньше, чем кто-нибудь еще. Сказал, у вас в этом особый интерес.
Я в жизни видела порядочно мертвецов, но не сказала бы, что их изучение представляет для меня интерес. Необходимость – да, иногда иначе никак, но удовольствия я от этого никогда не получала.
Небо из чернильного превращается в оловянное; я разглядываю Джеймса. Губы плотно сжаты. Брови нахмурены. Руки крепко сжимают поводья.
– Ты чего-то недоговариваешь. Кого вы там вытащили?
После долгого молчания он наконец отвечает:
– Сложно сказать.
– То есть не хочешь говорить?
– То есть не могу. Сейчас вряд ли кто сможет. – Он сглатывает. – Там много ран… особенно на лице.