Мы встретились на нейтральной территории, посидели в кафе, побродили по парку, немного подружились. Я схожусь с людьми тяжело, но ему это было необходимо, а потому мое сострадание вынудило меня изображать искреннее дружелюбие.
– Зная вас, вы не вспылите сразу, а потому скажу начистоту. – Он слегка покраснел, и хотел было отвести взгляд, но, видимо, заставил себя говорить далее. – Все это, – он обвел глазами парк с гуляющими людьми и вечерними фонарями, – спектакль. Мне было необходимо увидеть именно вас.
Ничего подобного в моей работе не предусмотрено, а потому я не знала, как вести себя в такой ситуации.
– Ого, – сказала я первое, что пришло мне в голову, – вы даже знаете, вспылю я или нет.
– Я подробно изучил вашу биографию и нынешнюю должность. Говорю же – мне нужны именно вы.
– Именно я?
– Мне кое-что известно о вашем будущем, что и объясняет мой выбор.
– Вы провидец?
– Отнюдь, – добродушно рассмеялся он, – я тоже люблю заглянуть в прошлое.
– А вы…
– Я из того же времени, что и вы.
– Что-то я не помню… Вы сотрудник нашего института?
– Я сотрудник другого учреждения. Приумрея Исследований1.
– Что это за Приумрей? – О подобном институте и его исследованиях я слышала впервые.
– Но вы же знаете наверняка что-нибудь о тайном правительстве и теневом государстве?
– Знаю, что в двадцать первом веке, накануне катастрофы, эта тема обсуждалась, но считалась мистификацией.
Он улыбнулся настолько многозначительно, что слово «мистификация» я отбросила тут же.
– Я гражданин именно такого государства!
Ощущение от фразы было таким, словно мне показали наконец-то Зевса, мечущего в землю молнии.
Дальнейшая наша беседа плавно перешла в его просьбу о помощи и я, конечно же, согласилась. А через месяц на мой адрес пришло письмо с извещением о наследстве от моего нового знакомого, который якобы скоропостижно скончался по причине сердечного приступа. Я не знала, что и думать. То ли он так шифруется, то ли действительно произошло несчастье. Подобные повороты сюжета мы с ним не обсуждали. Но удивило меня другое. Покойный завещал мне немаленькую сумму в одном банке, особняк в какой-то российской глубинке и вот эти самые дневники. Однако все это переходило в мое распоряжение при одном условии. Я получу дневники, если отправлюсь в некую Охру2 (именно так он назвал свое государство), а все остальное – если найду сына Илария Бурмистрова. Среди бумаг оказалось даже генетическое описание ребенка, обведенное красным карандашом.