«Я же удалила группу и страницу. Я закрыла все остальные страницы. Ему меня не достать».
Саша глубоко вдохнула и очень медленно выдохнула, представляя, что выпускает страх.
У него там спрятан дом,
Старый дом с окном на север,
Ты там будешь, ты поверь мне,
В этом домике с прудом.
Посреди Долины смерти
Для тебя открыты двери,
Для тебя открыты окна.
Там сирень под ливнем мокнет,
Видно сад, и дождь, и свет,
И в любую сотню лет
Для тебя открыты двери
В тихий дом в Долине смерти,
Только ты не торопись,
Продолжая эту жизнь,
ты держись,
держись,
держись!
За всеми мыслями Саша только в конце первого куплета сообразила: Вадим же просил записать! Она включила диктофон, стараясь как можно меньше прикасаться к экрану. Положила телефон на стол. Вспомнила, как летом перед одиннадцатым классом они гуляли с Вадимом – уже темнело, накрапывал легкий дождь – и напевали эту песню вдвоем, едва слышно. Саша просто начала тихонько, не думая даже, что в шуме ветра Вадим услышит. Но он услышал и принялся что-то бормотать; что-то, в чем она опознала:
В звездном ветре перемен,
В страхе, в холоде, во тьме
Для тебя открыты двери
В тихий дом в Долине смерти.
Только ты не торопись,
Побеждая эту жизнь,
ты держись,
держись,
держись!
Поначалу они еще прятали глаза – но «держись» пели, уже глядя прямо друг на друга. Саша заслушалась; Саша засмотрелась и чуть не поскользнулась. Вадим подхватил ее за руку и почти сразу же отпустил, но Саша хранила это прикосновение, сложила его в шкатулку воспоминаний, куда потом добавилось кое-что Данино, кое-что Ванькино – но за три года так и не появилось ничего от Коли.
Что касается Вадима… Встречаться они так и не начали, но все равно было что-то. Все равно что-то глубоко внутри было.
Я прорасту через все этажи.
Вёсны наступят, наступят бесспорно!
Слышишь – трубят серебристые горны,
Слышишь, у птицы хранится под горлом
Вёснам грядущим и вера, и верность?
Веря и зная, любя и надеясь,
Я захожу на судьбы виражи.
Я прорасту через все этажи!
Арина кивнула: эту песню «Моей нервной» она знала и обожала – за мощный текст и невероятно позитивный мотив.
Птиц птицелов отпускает в финале,
Мир раскрывается светом и трелью,
Силой добра в эпилоге и в зале,
Зеленью, талью, могучим апрелем,
Клевером, мятой, травой у межи.
Я прорасту через все этажи!
К концу «Дороге птицелова» подпевал – орал, пританцовывая, насколько позволяло пространство, – весь зал. И Саша ощущала волшебное освобождение. Словно не было ничего. Потому что жизнь сильнее, чем что угодно: жизнь, и правда, и свет.