– Думаю, надо поехать, – сказала жена. – Мы давно не ездили. Возьмем с собой еду и вино. Я сделаю вкусные сандвичи.
– Поедем на поезде – так дешевле. Но если думаешь, что не стоит, давай не поедем. Сегодня сколько угодно найдется хороших занятий. Чудесный день.
– Думаю, надо поехать.
– А не хочешь как-нибудь по-другому его провести?
– Нет, – надменно сказала она. К надменности очень подходили ее высокие красивые скулы. – Кто мы, в конце концов?
И мы поехали с Северного вокзала, через самую грязную и грустную часть города, и прошли пешком от разъезда до оазиса – ипподрома. Пришли рано, сели на мой плащ на стриженом травяном склоне, съели завтрак, выпили вина из бутылки и смотрели на старую трибуну, на коричневые деревянные будки тотализатора, на зелень дорожки и более темную зелень барьеров, на блестящие коричневые канавы с водой, на беленые каменные стенки и белые столбы и ограду, на паддок под недавно распустившимися деревьями, на первых лошадей, которых там вываживали. Мы выпили еще вина, посмотрели программу, и жена легла на плаще поспать, лицом к солнцу. Я пошел и отыскал одного знакомого еще по Сен-Сиро в Милане. Он назвал мне двух лошадей.
– Заметь, на них не ставят. Но пусть это тебя не смущает.
Первую скачку мы выиграли, поставив половину выделенных денег, конь привез нам сам-двенадцать, прыгал замечательно, вырвался на дальней стороне круга и пришел на четыре корпуса впереди. Половину денег мы отложили, а другую половину по ставили на второго жеребца, который сразу вышел вперед, все время лидировал на барьерах, а на ровном едва удержал преимущество – фаворит нагонял его с каждым шагом, только два хлыста мелькали в воздухе.
Мы пошли выпить по бокалу шампанского в баре под трибуной и подождали, пока объявят выигрыши.
– Ох, скачки эти тяжело даются, – сказала жена. – Ты видел, как он его настигал?
– У меня до сих пор все замирает.
– Сколько он принесет?
– Ставка была восемнадцать к одному. Но под конец на него могло больше народу поставить.
Лошади прошли мимо – наш мокрый, с раздутыми ноздрями, жокей похлопывал его.
– Бедняга, – сказала она. – Мы-то только ставили.
Мы посмотрели им вслед, выпили еще по бокалу шампанского, а потом был объявлен выигрыш: 85. Это означало, что выплатят восемьдесят пять франков за десять.
– Видно, под конец на него много поставили, – сказал я.