– Таська! – возмутилась Галина. – Это ты ехидна! Могла бы предупредить, я бы тоже что-нибудь придумала! А то я рядом с тобой как Золушка выгляжу!
– Как я могла тебя предупредить? – резонно заметила подруга. – У меня телефона на квартире нету, курьера пока не завела! Говорю же тебе, что ночью перешивала!
– Трамвай! – закричала Галина. – Трамвай!
И подруги опрометью бросились к трамвайной остановке в самом низу улицы.
Они успели, пронесясь через небольшую толпу, вскочить на подножку и теперь, остервенело толкаясь, пробивались вглубь переполненного вагона. Трамвай был набит человеческой злобой, руганью, женским истерическим визгом, тяжелым запахом мывшихся раз в неделю человеческих тел и хриплыми воплями кондукторши, призывавшей пассажиров оплачивать проезд. Граждане платить не торопились: во-первых, деньги передавать было опасно – они могли до кондуктора не дойти и обратно не вернуться, а во-вторых, двугривенный при зарплате двадцать четыре рубля в месяц – это были деньги.
Подруги протолкались в самую середину, счастливо избежав парализованную давкой кондукторшу.
– Сколько времени? – спросила Таисия.
– Четверть восьмого, – посмотрев на свои часики, взятые для солидности у матери, ответила Галина.
– Материны? – догадалась Таисия.
– Ага! – гордо ответила Галина – Немецкие, «Мозер».
– Не успеем, – мрачно предсказала Таисия. – Еще на двух трамваях и на Белорусском пересадка.
– Таська! – ахнула Галина – Ты чего, брови выщипала?
– Ага! – хихикнула Таисия. – Ночью!
– У тебя ночь – с неделю! – завистливо сказала Галина. – Все-то ты сделала… И платье перешила, и брови выщипала…
– Чего мне Любка Каверзина рассказала! – вытаращив глаза и понизив голос, поведала Таисия. – Она в понедельник пробовалась…
– Чего? – испугалась Галина.
– Она говорит, что режиссер ей сказал, что у него два условия, чтобы сниматься… первое… – Таисия приникла к уху Галины и прошептала ей первое условие режиссера, услышав которое Галина в ужасе отшатнулась от подруги и твердо сказала:
– Я на это не пойду! А второе?
– Талант, – скорбно ответила Таисия.
– Может, нам не ехать? – скисла Галина.
– Чего ты! – возмутилась Таисия. – Может, Любка из злости наврала, ее же не утвердили сниматься. И потом, он орденоносец! Не может орденоносец такие предложения девушкам делать!
– Все равно страшно, – жалобно сказала Галина.