Из-за застольного галдежа время от времени прорывались фамилии: Муссолини, Лемешев, Козловский, географические названия, связанные с начавшейся в Европе войной, технические термины и просто громкий беззаботный смех физически и нравственно здоровых людей.
Белобрысый и уже сильно пьяненький летчик, глядя на Галину, танцующую босиком с Ковровым, с завистью сказал соседу по столу:
– Ну и что? Вот я воевал под Халхин-Голом… если б я сейчас по-монгольски запел, разве она со мною пошла бы танцевать?
– Нет, – с уверенностью ответил сосед.
– Вот и я говорю, – печально подытожил белобрысый.
А они между тем не танцевали. Просто стояли, покачиваясь в такт музыке, глядя друг на друга, не слыша никого вокруг себя.
– Как-то я оказался не готов к такой встрече, – удивился сам себе Ковров.
– Я тоже, – серьезно ответила Галина.
– Да, но я-то спал! – возразил Ковров. – Просыпаюсь… и вижу…
– Что? – встревожилась Галина. – Что вы увидели?
– Я увидел свою мечту, – серьезно ответил Ковров.
Галина остановилась, убрала руки с плеч партнера.
– Что? – встревожился Ковров. – Я обидел вас?
– Нет, – улыбнулась Галина. – Просто… вам лучше помечтать о ком-нибудь другом.
– Я не понял, – окончательно расстроился летчик. – Я ведь это серьезно сказал! Я так чувствую!
– Готово! – радостно оповестил румяный летчик, поднося к Галине починенную туфлю.
Галина надела туфли и, стараясь не привлекать внимания, проскользнула в прихожую.
– Я провожу вас? – попросил Ковров.
– Нет, – взмолилась Галина, – не надо меня провожать! Ничего не надо!
И захлопнула за собою дверь.
Ковров остался один. Он был похож на обиженного ребенка, которого не пустили на детский праздник. Он вошел в комнату, остановился в дверях, внимательно глядя на счастливую, танцующую с Костецким Таисию.
Таськины туфли были малы и страшно жали… Галина, осторожно ступая, шла по безлюдной улице. На перекрестке остановилась, сняла обувь и дальше пошла босиком, старательно обходя лужи.
С фронтона кинотеатра «АРС» рабочие с длинных качающихся лестниц снимали афишу «Девушки с характером». Огромное полотно с улыбающейся Галиной с хрустом рухнуло на мокрый асфальт. Галина остановилась около поверженного плаката, рабочие спустились с лестниц, с любопытством поглядывая на босоногую девушку, начали сворачивать плакат в рулон.