Однажды С.В. Косиор, который был тогда секретарем ЦК КП (б) Украины, объезжая Черкасскую область, заглянул и в село Водяное, где жил и работал Василий Романович. Естественно, что гость пожелал познакомиться и с председателем сельсовета, о деятельности которого был наслышан. Узнав о гибели отца Василия от рук белогвардейцев, о трудностях, которые пришлось пережить его семье, товарищ Косиор сказал:
– Дорогой ценой заплатили вы за советскую власть. Укрепляйте ее, берегите. Вы где-нибудь учились?
– Самоучка я, – смутился Бойко.
– Это не годится, – нахмурился Косиор. – Без грамотных коммунистов социализма не построишь. Мой вам совет: учитесь. При вашей энергии, да еще с наукой, горы свернуть можно. Обещаете?
– Попробую, товарищ Косиор!
И вот Василий Романович экстерном закончил среднюю школу. Затем пошел служить в Красную Армию, учился в Военно-политической академии имени В.И. Ленина. Так он стал кадровым политработником.
Боевое крещение комиссар полка Бойко получил во время финской кампании. В самом начале марта 1940 года наши бойцы штурмовали сильно укрепленные высоты на подступах к реке Вуокса. Огонь был настолько плотным, что атакующие подразделения залегли. Понимая, что промедление смерти подобно, Василий Романович поднялся в полный рост и повел за собой остальных. Высота, на которую был нацелен удар, перешла в наши руки.
А вскоре в ходе боев на острове Васика-Саари, когда противник превосходящими силами неожиданно перешел в наступление, комиссар Бойко вновь повел бойцов в контратаку. Но в этом бою Василий Романович был тяжело ранен в грудь. Позиции, занимаемые нашими войсками, удалось сохранить. Указом Президиума Верховного Совета СССР ему присвоили высокое звание Героя Советского Союза.
В начале Великой Отечественной войны В.Р. Бойко возглавлял политический отдел 181‑й стрелковой дивизии, потом его назначили комиссаром 183‑й стрелковой дивизии. В июне 1942 года он стал членом Военного совета 58‑й армии, а затем – 39‑й армии.
Наши пути сходились не раз. В тридцатых годах мы служили в одной дивизии. Несколько позже неоднократно встречались в Москве. И здесь, в 39‑й армии, Василий Романович принял меня по-дружески. Однако во всем, что касалось служебных взаимоотношений, мы держались абсолютно официально. Иначе и быть не могло.