Мало того, он обесчестил своих сестер, разрушал браки знатных людей и появлялся, изображая богов, объявляя себя то Юпитером, совершающим прелюбодеяние, то Либером, окруженным хороводом вакхантов.
С другой стороны, собрав в одно место свои легионы под видом похода в Германию, он заставил их собирать на берегу океана раковины и улиток, в то время как сам то предавался почитанию Венеры, то, вооружившись, объявлял, что собирается снять победные доспехи не с людей, а с небожителей.
Возгордившись на этом основании, он требовал, чтобы его называли господином, и пытался надеть себе на голову знаки царской власти. Поэтому по почину Хереи люди, в душе которых еще жила римская доблесть, замыслили спасти республику от гибели путем его устранения.
Когда Калигула был убит, вооруженные воины осадили все выходы из Палатинского дворца, и один из них обнаружил спрятавшегося в постыдном месте Клавдия. Он извлек его оттуда и, обратившись к товарищам, крикнул им: «Если вы благоразумны, то вот вам принцепс».
Хотя Клавдий и был постыдно предан обжорству, слабоумен и беспамятен, труслив в душе и очень ленив, под действием страха во многих случаях он принимал хорошие советы, преимущественно от совещаний знати, которая тоже руководствовалась чувством страха; ведь люди глупые обычно действуют так, как им указывают их советники.
Наконец, согласно хорошим советам, он искоренил пороки и распространенные в Галлии суеверия друидов; им были изданы очень полезные законы; он заботился о военном деле; он удержал прежние границы и даже расширил их: Месопотамия на востоке, территория между Римом и Дунаем на севере, земли мавров на юге, после того как там вымер род царей, преемников Юбы, – стали римскими провинциями.
Кроме того, удар был нанесен крайней западной стране Британии, единственной, до которой он доходил сам, отправившись по морю из Остии, остальное сделали другие полководцы.
Устранена была и нехватка продовольствия, которая возникла при Калигуле, когда тот, собрав со всего света корабли, задумал в ущерб общественным интересам превратить море в театр и арену для конских ристаний.
Точно так же при новом цензе, удалив многих из сената, Клавдий не допустил в него одного распущенного молодого человека, отец которого – один из цензоров – заявил, что он им проверен и одобрен; при этом он справедливо добавил на словах, что отец должен быть цензором и для своих детей.