Кира была рождена с психологической броней, её невозможно было ничем задеть. Себастьян же с самого появления на свет был наделен сверхчувствительностью: сердце его было раскрыто нараспашку, и исправить он это не мог даже после длительной череды болезненных событий. Специфичный стиль мышления часто ставил его в тупик, мешая ему понимать окружающих. Те, в свою очередь, не могли понять его и с завидной частотой неверно трактовали его слова и действия. Жилось ему крайне тяжело, однако он понятия не имел, что это как-то связано со строением нейронов в его голове. Для выполнения базовых действий он затрачивал титанические усилия, однако со стороны всё выглядело так, словно он просто ленится или работает вполсилы. Себастьян полагал, что абсолютно каждый человек нервничает перед выходом из дома или испытывает небывалое волнение от досадных будничных мелочей. Ему казалось, будто именно так выглядит нормальная жизнь.
С этой верой он прожил до двадцати пяти лет, постоянно выслушивая обвинения в инфантилизме и закрытости. Количество стресса в его жизни било все мыслимые и немыслимые рекорды, и парень с завидной регулярностью переживал болезненные эмоции. Из-за обвинений в излишней обидчивости он выработал в себе привычку прятать чувства и никогда не рассказывать о них. После этого его стали обвинять в холодности и надменности. Все были с ним настолько жестоки и строги, что он чудом не сошёл с ума.
Себастьян пристрастился к табаку. Ему требовалось выкуривать хотя бы одну пачку в день, чтобы как-то справиться с психологическим давлением. Каждый вечер он часами сидел у озера или у реки и молча курил, разглядывая воду. Чтобы избежать общения он работал удалённо и по ночам, а днём предпочитал спать.
Боясь стать затворником, он заставлял себя взаимодействовать с миром: в пятницу он играл с приятелем в бильярд в местном пабе, во вторник посещал репетиции музыкальной группы, а в среду закупался продуктами в супермаркете. Эти три выхода в люди невероятно выматывали его – после них он по четыре часа сидел в собственной спальне и смотрел в одну точку. В такие моменты мимика его лица менялась, а руки навязчиво тряслись в воздухе будто сами по себе. Благо, в таком виде его почти никто не видел. Для жителей Фламинго Таун он был просто закрытым человеком, который порой бывает немного груб в общении.