– Не гневайся, наместница богини. Недобрые дела творятся вокруг, вот и любушку мою потревожили, осквернили камень волшбой лютой, страшной.
– Вам что-то известно? – напряженно спросила его.
– Нет, – с сожалением вздохнул леший. – Нелюдь поганый обманул круг мой заговоренный, не поспел я к сроку, да и будто не пускало меня что-то сюда, кругами водило. А добрался, так поздно уже было. Одно скажу, – подумав, добавил лесной хозяин, – смертью тут провоняло все, уж прости повелительница, не хорошей, не правильной. Жертва была принесена. Для чего? Почему? Того не ведаю.
– Значит, говорите, не человек это был, – вмешался магистр, становясь рядом.
– Точно так, – ответил Фрол.
– Может, из ваших кто? – допытывался Вермион.
– Не, не похоже. Да и не под силу лесным хранителям сотворить такое, – задумчиво проговорил мужчина.
– Вы не против, если мы сами посмотрим? – спросил мэтр.
– Смотрите, чего уж, а мы с Агафьюшкой посекретничаем пока, – милостиво махнул рукой леший.
Это точно был тот самый камень, на котором я умерла во сне, и он до сих пор фонил незнакомой мне магией.
– Не стихийник, точно, – вынес свой вердикт Делакарва.
– Но и не некромант, – вторил ему задумчиво Грегори. Кое-кто из адептов согласно закивали.
– И у нас остается целитель? – сама удивилась абсурдности собственной идеи. Эти маги с трудом переносят страдания других, а уж чтобы убить кого-то…
– Да он бы скорее сам тут в обморок грохнулся, а не жертву принес, – хохотнул шутник-Оливер.
– Верно, адепт, – нахмурившись, покивал Вермион.
– Тогда у нас закончились варианты, – внесла свое слово Александра Макнорман.
Магистр ничего не ответил, только извлек из своей походной сумки несколько флаконов. Осторожно откупорил крышечку с первого и капнул несколько капель ярко-оранжевой, словно живое пламя, жидкости на надгробие. Упав на каменную поверхность, они замерли, будто в нерешительности, а потом, вытянувшись в тонкую линию, стали рисовать странные символы: один… второй… а на третьем задрожали и с треском испарились.
– Что это, учитель? – с любопытством спросил Фредерик.
– Магический след сотворенного заклинания, – ответила ему вместо мэтра, – слепок, если угодно. А зелье – проявитель остаточного отражения.
– Верно, Мари, – довольно покивал Вермион.
– Только в нашем случае, оно не слишком-то помогло. Неизвестный поставил блок и попытался зачистить все за собой. Еще бы день, и мы бы и этого не смогли обнаружить, – добавила к вышесказанному.