Она накинула свой старый коричневый жакет, надела свою старую коричневую шляпку и с шелестом юбок и всё ещё блестящими от слёз глазами, выпорхнула за дверь, а потом спустилась по лестнице на улицу.
Табличка, перед которой она остановилась, гласила: «Мадам Софрони́. Товары для волос всех типов». Делла взбежала на второй этаж и, тяжело дыша, пришла в себя. Мадам, крупная, дебелая и холодная, едва ли походила на Софрони.
– Вы не купите мои волосы? – спросила Делла.
– Я покупаю волосы, – сказала мадам. – Снимите свою шляпку, давайте взглянем на них.
Каштановый каскад заструился сверху вниз.
– Двадцать долларов, – сказала мадам, взвесив массу волос опытной рукой.
– Поскорее дайте мне их, – сказала Делла.
О, следующие два часа пролетели как на розовых крыльях. Не обращайте внимания на эту избитую метафору. Делла рыскала по магазинам в поисках подарка Джиму.
Наконец она нашла его. Он, несомненно, был создан для Джима и ни для кого другого. Ни в одном из магазинов не было ничего подобного, а она перевернула их все вверх дном. Это была платиновая цепочка для часов, простая и сдержанная по внешнему виду, должным образом заявляющая о своей ценности только своей сутью, а не вычурными украшениями, как и положено всем хорошим вещам. Цепочка даже была достойна часов. Как только Делла увидела эту вещь, то сразу поняла, что она должна принадлежать Джиму. Цепочка была такой же, как он. Неброская и ценная – это описание подходило к ним обоим. За цепочку с неё взяли двадцать один доллар, и она поспешила домой с восемьюдесятью семью центами. С такой цепочкой для часов Джиму было бы не стыдно проверять время в любой компании. Какими бы роскошными ни были сами часы, он иногда поглядывал на них лишь украдкой – из-за старого кожаного ремешка, который он использовал вместо цепочки.
Когда Делла добралась до дома, её радостное возбуждение немного отступило перед благоразумием и здравым смыслом. Она достала щипцы для завивки, зажгла газ и принялась за дело, устраняя ущерб, нанесённый щедростью вкупе с любовью. А это всегда огромный труд, дорогие друзья, просто гигантский труд.
Через сорок минут её голова покрылась упругими крошечными кудряшками, которые делали её удивительно похожей на прогуливающего уроки школьника. Она долго, внимательно и критически разглядывала своё отражение в зеркале.