, дочь царя Фив.
Не менее известна любовь Геракла к пригожему юноше Гиласу, сыну царя страны дриопов Тейодамаса. Геракл убил Тейодамаса во время эпопеи плавания аргонавтов и забрал его сына с собой в путешествие. Во время одной из стоянок корабля красота Гиласа заворожила нимф ручья, которые увлекли его под воду. Геракл вместе с великаном Полифемом безуспешно искал царского сына и даже отказался продолжать путешествие. В трагедии известного английского драматурга-классика Кристофера Марло[3] «Эдуард Второй» король говорит своему любовнику Гавистону, встречая его после возвращения из изгнания:
Геракл по Гилу так не тосковал,
Как тосковал я по тебе в разлуке.
Герой известного мифа Орфей после потери своей дражайшей Эвридики настолько убоялся женщин, что занимался любовью исключительно с мужчинами. Это породило возмущение гречанок: исполнитель столь чудных любовных песен даже не желал смотреть в сторону распаленных неукротимым желанием особ женского пола! Во время одной из оргий вакханки разорвали в клочки певца, не желавшего предаваться любви с ними.
Что там говорить о рядовых богах и героях, если сам громовержец Зевс, известный любитель женщин, воспылал любовью к прекрасному отроку Ганимеду. Он настолько возлюбил его, что, обратившись орлом, вознес на небо. Там подросток, невзирая на возражения супруги, богини Геры, обрел бессмертие и стал виночерпием повелителя Олимпа. Любопытно, что в трагедии все того же Кристофера Марло «Дидона, царица карфагенская» автор выводит на сцену Зевса и Ганимеда, который клянчит у громовержца драгоценные каменья. Тот обещает их отроку при условии, «если ты будешь моей любовью». Марло, человек, неравнодушный к однополой любви, не раз подчеркивал корыстный характер подчиненного участника в этой связи. Недаром в восемнадцатом веке, когда модно было соотносить с античностью все, что только было возможно, мужчин-проституток нередко называли «ганимедами».
Как любилиантичные владыки
Некоторые историки называли это явление «любовью в порфире», ибо владыки, оставившие этот своеобразный след в человеческих отношениях, носили пурпурные одежды, отличие или привилегия королей и императоров. Невзирая на непроницаемость тьмы древних веков, истории этих слабостей великих владык дошли до наших дней. Кристофер Марло в своей трагедии «Эдуард II» устами графа Мортимера изрекает: