– Ну ладно, – нехотя отозвалась она.
Рождественские украшения сверкали повсюду, блики отражались от мокрого темного асфальта. Деревья, украшенные гирляндами с лампочками, ярко освещали улицы, и, несмотря на поздний час, было очень светло.
– Жаль, что галерея «Лафайет» уже закрыта, – сказал Даниэль, когда они проходили мимо ярко украшенного здания.
– «Лафайет»… – задумчиво протянула Кларисса и, немного помолчав, добавила: – Да, одно из красивейших мест под Рождество. Ты, наверное, вместо того чтобы находить подарки под елкой как простые смертные дети, ехал с родителями сюда, и они покупали тебе все, на что ты указывал пальцем.
– Я вот весь день не могу понять. Почему ты вообще решила, что я богатый? Может, поделишься?
– Я знаю, в каких магазинах продается одежда, которую ты носишь.
Даниэль окинул взглядом свое пальто, рубашку, брюки и шарф.
– Может, это просто гениально сделанные копии дорогих брендов?
Кларисса поморщилась.
– Если копия действительно сделана гениально, то она тоже будет стоить немало.
– А может, у меня и нет таких денег, а я беру кредиты и потом годами расплачиваюсь за свои рубашки? Может, просто пускаю пыль в глаза?
– В это охотно верю, – улыбнулась Кларисса.
– Конечно, люди всегда охотно верят в то, что они хотят увидеть.
– Ну то есть ты хочешь сказать, что я ошибаюсь и ты нищий… эм… управляющий банка или кто ты там?
Даниэль усмехнулся.
– Зарплата у меня совершенно обычная.
Кларисса недоверчиво смерила его взглядом.
– Но мои родители, пока я еще учился в школе, выгодно инвестировали деньги из фонда, который они держали в банке на мое образование.
Кларисса скривилась.
– Ну а я о чем?
– Что? – запротестовал Даниэль. – Я же фактически стал жертвой! Они не посоветовались со мной и все деньги, отложенные на меня, пустили в сомнительное предприятие!
– Не такое уж и сомнительное, раз у них все получилось. Наверняка они знали, что делают. Да и все равно это были не твои деньги. Они их зарабатывали и могли делать с ними все что угодно. В их обязанности вообще-то не входило копить на твое образование. Пошел бы после школы мыть сортиры и копить на Сорбонну или что там у тебя было… Не умер бы.
– Ну и ладно, – смирился Даниэль.
– Почему тебя вообще так волнует, что в моем представлении ты из богатеньких?
– Дело же не в деньгах, а в твоем убеждении, что раз уж они есть у человека, то он просто везунчик, не знавший горя. Поверхностный и пустоголовый.