– Прости государь, но все одно невместно Салтыковым под Бутурлиными ходить! – продолжал перечить московский дворянин.
Услышав это дерзкое заявление, присутствующие ахнули, и в наступившей тишине обернулись ко мне, ожидая реакции.
– Государь, дозволь слово молвить? – подал голос Иван Никитич Романов, ведающий Разбойным приказом, очевидно, желая разрядить обстановку.
– Говори.
– Не гневайся государь, а только, может, войска не надо посылать?
– Это как же?
– Да тут такое дело, поймали намедни лазутчика на Москве, а при нем письмо.
– Что за письмо – прелестное## поди, к бунту и смуте подбивающее?
## Прелестное письмо (от «прельщать») – прокламация, призывающая к бунту или иным противоправным действиям.
– Да нет, государь, к тебе то письмо, от жены самозванца, Маринки Мнишек.
– Вот как, и чего пишет?
– Да кто же его знает, государь, нешто мы могли без тебя его прочитать? Но мыслю – может, она повиниться хочет и смуту прекратить?
– Иван Никитич, – понизил я голос, – ты ополоумел, поди? Надо же было хоть предупредить, а то мало ли что там написано! Ладно, читайте.
Вперед снова вышел дьяк, приносивший мне чернильницу, и, сломав на письме печать, развернул его. Дальше случилась заминка: послание было писано на латыни, а ее дьяк не знал. Я хотел было взять письмо в руки и прочитать сам, но к дьяку вдруг бестрепетно подошел какой-то монах и, вопросительно глядя на меня, произнес:
– Коли дозволишь, государь, зачту. Я грамоте латинской вельми горазд.
Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться, и тот начал чтение, попутно переводя.
«Великому герцогу Мекленбургскому Иоганну Альбрехту, ложно именующему себя русским царем.
Вот уже несколько лет, как я, венчаная жена последнего законного русского государя, скрываюсь от своих бунтующих подданных, пытаясь спасти его законного наследника царевича Иоанна Дмитриевича. Одному богу известно, сколько претерпели мы с сыном разных лишений в наших скитаниях. Самые верные наши сторонники предавали нас, но едино лишь заступничеством Пресвятой Девы Марии спасались мы от наших врагов. Но горше всего было нам узнать, что великий и славный рыцарь, каковым мы всегда почитали ваше королевское высочество, забыв о шляхетской чести, употребляет все силы, чтобы лишить живота и достояния бедную вдову и сироту. Разве не ведомо вам, Иоганн Альбрехт, что не можно выбирать на царство иного человека, когда жив законный наследник? Разве можно доверять выбор царя в такой стране как Московское царство черным крестьянам и разбойникам, как это случилось на балагане, который назвали земским собором?