## Древки, на которые насажены топоры бердышей.
Выкурить их оттуда будет непросто, и чтобы не терять людей, готовых в горячке боя ринуться на штурм, я приказываю начать переговоры.
– Эй, казаки, – кричит обороняющимся Вельяминов, – выдайте Заруцкого и его шлюху Маринку, и мы вас отпустим!
Стрельба стихает и видно, что казаки переговариваются; наконец, один из них глухо кричит в ответ:
– Мы бы с радостью, да нет их у нас!
– Не лгите, казачки, побьем, порубим!
– Вот тебе крест, боярин, нету!
– А где же они?
– Дык в Коломне остались!
– Как в Коломне, а вы что же?
– Так мы как узнали, что на нас царь со всем войском идет, так взяли свое добро, да и наладились уходить. С Иваном Мекленбургским воевать и раньше дураков не было, а теперь-то и вовсе.
– Вот что казаки, – кричу им уже я, – коли так, то сдавайтесь без всяких условий. Бросите сабли – будете жить! Ну а поможете Коломну взять да Заруцкого с Мариной пленить, то и свободны. Я сказал.
– А ты кто таков будешь?
– Я ваш царь богоданный! Посему велю немедля сдаваться, а то мне недосуг.
– Государь, побожись, что убивать нас не станут! – закричал кто-то из казаков.
– У меня одно слово, и я его уже дал, – пожал я плечами, – а не верите, то как хотите!
– А добро нам наше оставишь? – кричит чей-то звонкий голос, – сказывают, ты немцам, что в Москве сдались, оставил!
– Не о том думаешь казак. Кабы вы Коломну сдали и схватили Заруцкого да Марину и выдали мне, я бы и хабар ваш не тронул, и сверх того пожаловал. А так я вас яко татей в лесу прихватил, и коли вы кобениться не перестанете, то всех велю побить и на деревьях развесить. Ну чего, добром сдадитесь или стрельцов в дело пускать?
– Хорошо, государь, сдаемся!
С этими словами трое казаков поднялись из-за возов и, помахав руками, дескать, безоружные, пошли к нам. Я, вздохнув с облегчением, тронул коня вперед, и хотел было отдать команду, но в последний момент что-то показалось мне странным. Все вышедшие сдаваться были людьми весьма преклонного для их образа жизни возраста. Нет, я слышал, конечно, что все важные вопросы у казаков решают старики… но не такие у сдающихся бывают лица. И еще не до конца понимая, что происходит, я пригнулся и соскользнул с лошади, неловко завалившись при этом набок. В тот же момент загремели выстрелы: оказывается, у седоусых бандитов за пазухами были спрятаны пистолеты, и они, подойдя поближе, открыли по мне огонь. Когда я поднялся, казаки уже лежали на снегу, утыканные стрелами и нашпигованные свинцом, а мои приближенные толпились вокруг меня с встревоженными лицами.