– И с чего мы начнём?
– Начнём с того, что от него должно пахнуть страхом, и он должен иметь возможность читать бумаги или слышать, что говорит Большеглазый. Таких не очень много, но и не мало! Таким может быть даже его повар. Он всегда заходит, когда надо обсудить подготовку к важным приёмам. И во время обедов он всегда в зале следит за подачей.
– А вы откуда всё это знаете?
– Я теперь тоже иногда слежу за подачей, откуда-нибудь из кресла или с банкетки. Меня туда Большеглазый велит усаживать. Ему приятно меня видеть во время обеда и угощать, передавая мне лакомые кусочки.
– Прямо в кресло?
– Ну да. Он ко мне очень хорошо относится. Мисочку мне ставят прямо в кресло. Я, честно говоря, ем через силу, из уважения. Странное чувство, необычное для меня. Еда есть, а съесть не могу… Ну да ладно, опять отвлеклись! Давайте, наконец, сосредоточимся на деле!
– Давайте, я весь внимание!
– Итак, начнём с кухни. Нам надо туда пробраться незамеченными. Вам надо отвлекать на себя внимание, а я постараюсь туда быстро проникнуть. Посмотрю, как и кто там готовит, может, я не всех видела.
– Когда начнём?
– Сейчас. Нет смысла откладывать.
Пинки и Лестрейд отправились в сторону кухни привычным им и давно отработанным манером.
Лестрейду открывали двери, а Пинки проскальзывала за ним незаметно из зала в зал. Когда они добрались до кухни, чихуашка совсем вымоталась и еле перебирала ножками, при этом сильно прихрамывая.
– Друг мой, я переоценила свои силы и возможности. Мне трудно будет прятаться при такой плохой маневренности. Пока зайдём в буфетную, и я полежу где-нибудь под столом, а вы меня подождёте здесь, за диваном. Не ходите один, всё равно вас сразу выгонят с кухни.