Внезапно Арлетт умолкла: она была обессилена, ей требовалась передышка. Мужчины ненадолго оставили ее, выйдя на узкую площадку перед мансардой; там они и стояли, лицом к лицу.
Никогда еще Жан так сильно не презирал своего соперника.
Мысль о том, что Фажеро спас их обоих, Арлетт и его, не давала ему покоя.
Он не мог снести это позорное унижение. Антуан Фажеро был главной фигурой во всех последних событиях, и события эти оборачивались в его пользу.
– Слава богу, она спокойнее, чем я думал, – полушепотом сказал Фажеро. – Она не поняла, какая опасность ей грозила, и не должна об этом узнать.
Он говорил так, словно находился с д’Эннери в дружеских отношениях и был уверен, что каждый из них знает все то, что известно другому.
И при этом – ни малейшей демонстрации превосходства, которая напоминала бы об оказанной помощи. Он держался очень просто, с полным самообладанием, и на его губах играла легкая благожелательная улыбка. Ничто не свидетельствовало – по крайней мере, со стороны Фажеро – о том, что между мужчинами существует соперничество. Однако Жан, с трудом скрывавший свой гнев, немедленно затеял словесную дуэль, будто перед ним стоял настоящий противник. Он резко спросил, схватив Антуана за плечо:
– Может быть, объяснимся? Раз уж представился такой случай.
– Согласен, но только тихо. Шумная перепалка не пошла бы нервам Арлетт на пользу; к тому же она могла бы счесть, что вы зачем-то ищете со мной ссоры…
– Нет, никаких ссор! – заявил д’Эннери, хотя агрессивный тон явно противоречил его словам. – Я добиваюсь… я хочу лишь одного – ясности.
– Ясности… о чем это вы?
– О вашем поведении.
– Но оно вполне ясно. Мне нечего скрывать, и если я согласен отвечать на ваши вопросы, то только потому, что мои чувства к Арлетт напоминают мне о ваших дружеских чувствах к ней. Итак, спрашивайте!
– Хорошо. Первый вопрос: что вы делали в лавке «Трианон», когда я впервые увидел вас там?
– Вы это прекрасно знаете.
– Я? Но… откуда?
– От меня.
– От вас? Да я разговариваю с вами впервые в жизни!
– Однако вы не впервые меня слышите.
– Где же я мог вас слышать?
– В особняке Меламаров тем вечером, когда вы проследили за мной вместе с Бешу. Во время признаний Жильберты де Меламар и моих объяснений вы оба прятались за гобеленом. Я заметил, как он всколыхнулся, когда вы пробирались в соседнюю комнату.