– С удовольствием!– он начал листать меню с серьезным видом знатока,– Салат я думаю «Омбре», морепродукты в сливочном соусе?
Настя сморщила носик, он снова уткнулся в меню:
– Тогда может из свежих овощей?
Она покивала головой в знак согласия.
– Из горячего форель с перцем и ананасами, а на десерт Тирамиссу и Латте.
Настя прищурилась хитро:
– Тогда вам сэр, я закажу, пожалуй, бифштекс с кровью, пареный рис, салат «Омбре» и на десерт кекс с апельсиновым соком,– сьерничала она и закрыла меню.
– Прекрасный выбор! Прямо сорвали у меня с языка!
И они оба весело смеялись. Зашел официант:
– Вы готовы сделать заказ?
Леша перечислил все, что они выбрали, но официант заметил:
– К сожалению, мы не подаем бифштекс, вы могли бы выбрать что-то другое?
– Нет, не могли! Это выбор моей девушки и она хочет именно это. Распорядитесь на кухне, господин Ивлев в курсе.
Насте резанули по уху его слова «моей девушки», особенно « моей » это было не так, но отчего-то было приятно это слышать.
– Сею секунду, – официант поклонился и исчез.
– А ты упрямый! – заметила Настя.
– Разве это плохо?
– Ну, если только в умеренном количестве. И где твой друг?
– Немного занят, подойдет позже.
– У тебя хорошая дорогая машина. У твоего друга шикарный ресторан. При этом ты нигде не работаешь. Как то странно, ты не находишь?
– Ну, так сложилась жизнь. Мы оба из детдома. Машину я купил сам, на деньги от боев. А он успешный бизнесмен. Он мне как брат.
– Ты думаешь, вернутся в бокс?
– Нет, не думаю,– довольно резко ответил он.
– Почему? Ты же тренируешься.
– Это совсем другое! Пойдем лучше потанцуем.
Он встал из-за стола и подал ей руку, она положила ему свою. Из зала доносилась прекрасная медленная мелодия, красивый женский голос пел о любви. Она осторожно положила ему руки на плечи, он положил руки ей на талию, и не глядя друг друга, они закружились в танце. Он неплохо вел, уверенно. От него хорошо пахло дорогим парфюмом и его телом, она вдыхала этот запах и голова кружилась. Он вдруг вспомнил, как она танцевала в ночном клубе, а теперь она у него в руках. Прижал ее к себе сильней и резко, чем требовалось. Она выдохнула, но этот выдох прозвучал для него как стон. И все. Это был как щелчок в его голове. Руки перестали ему подчиняться и поползли по ее спине вверх, щекой он прислонился к ее щеке, закрыв глаза, устремился к ее губам, едва коснулся их и замер, будто не поверил, что ему это позволили: