– Пожалуйста, не надо… – все что угодно, только не это. Он отпускает мои руки, и начинает расстегивать на себе куртку. А меня начинает всю трясти от озноба, что даже зубы начинают стучать, хоть и согрелась уже и в машине стало давно тепло.
Я не хочу, не могу, мне страшно. Не хочу трогать, смотреть, и уж тем более делать то, что он обещает. Вжалась в сидение, напряглась вся.
Он поворачивается ко мне всем корпусом, а я боюсь даже на него посмотреть. Ну зачем он так, все же хорошо было. Я даже на мгновение забыла, что он может больно сделать.
Ренат подносит свою руку к моему лицу, гладит по щеке, и эти поглаживания, уже не кажутся безобидными. Большим пальцем по губам проводит, а я зубы сжала. Что-то сейчас не хорошее будет делать, чувствую.
– Открой рот. – перевожу взгляд на него, в глаза ему смотрю. Сейчас, при дневном свете, я еле еле увидела карий оттенок глаз, но его зрачки очень сильно расширены, взгляд пугающий, хищный.
Вижу, как он начал брови сводить к переносице, нахмурился, и я поняла, что если не подчинюсь, плохо будет. Медленно начала открывать рот, а он просовывает большой палец, заставляя разжать челюсть. Входит глубоко, на всю длину пальца, и во рту почувствовала металлический привкус. Дышать перестала. При этом, все еще смотрю ему в глаза, а он смотрит на мои губы.
– Обхвати губами. – медленно, но делаю. Он начал высовывать, уже влажный палец и снова проводит по губам, но уже с напором, с нажимом, сминая их. Затем резко набрасывается на мой рот своим, притягивая мою голову к себе, вжимая в себя.
От неожиданности дыхание перехватило, тело будто парализовало. Эти его поцелуи, такие страстные, такие порочные, и снова внизу живота появляется что-то тягучее, предательское. Но в этот раз я не стала отвечать на его поцелуй, но и не сопротивлялась. Позволила себя целовать. Признаться честно, это самое приятное из всего того, что он со мной делает. Чувствую, как наматывает мои волосы на кулак и затем резко потянул назад.
– Сейчас будешь делать, все, что прикажу. – смотрю на него во все глаза. И его взгляд стал еще более темным, тяжелым, подавляющим. Как может человек так резко меняться? И почему он это делает? Я понимаю, он злится, ненавидит отца. Его гнев мне понятен, как и гнев Валида. Но зачем он целует, обнимает и жалеет? Можно подумать, что я ему нравлюсь, но нет, так не поступают с людьми, которые нравятся. Что же тогда? Я бы хотела просто его ненавидеть, и ненавижу, когда он груб со мной, но потом снова все исчезает, почему?