Войдя внутрь здания, я вдохнула знакомый запах дерева, краски, смешанный с табаком и потом.
Странное сочетание.
– Привет, детки! Мамочка вернулась. – Парни с улыбкой обернулись на мой голос.
– Быстро тебя, «мамочка», выписали из больницы. Сиську дашь? А то мы соскучились. – Ржёт Ибрагим. Эту кличку я ему дала. Уж больно он похож на турецкого актёра из «Великолепного века». А зовут его Саша.
– Обойдёшься. Давайте сразу к делу. Что там у нас по сгоревшему рестику? – подхожу к свободному столу и падаю на стул рядом.
– Стопроцентный поджог. Хотя люди, живущие напротив, никого подозрительного не видели. – Утверждает Султан. Он друг Ибрагима. Прозвище он получил из того же сериала.
– Значит, кто-то подбросил что-то до закрытия, а потом всё это загорелось. Может, небольшая взрывчатка рядом с маслом…
– Возможно, но я думаю, что это было сделано ночью, после закрытия. – Я с интересом смотрю на Пушкина.
– Почему так думаешь?
– Потому, что началось все со штор в зале…
– Окей… что мы имеем? Подозреваемых нет. Свидетелей нет. Примерное время поджога… – Смотрю в документы, которые передал следователь. – Три часа ночи. За несколько часов ресторан превратился в пепел… На какое время назначена встреча с владельцем?
Пушкин смотрит на наручные часы.
– Через час должны встретиться в его офисе на Власенко.
– Поехали тогда, с этими пробками мы будем там не раньше чем через час.
Парни синхронно встали со своих мест и двинулись в след за мной.
Идя по длинному коридору нам на встречу вышел полковник Дмитриев.
– О! Филатова! Ты как? Галицын сказал, что ты отравилась.
– Ой, Дмитрий Иванович, со мной всё хорошо. Я выздоровела. – Отвечаю я, натягивая улыбку.
– Быстро ты… хотя выглядишь не очень. – Мужчина средних лет оглядел меня с ног до головы. Он выглядел как типичный полицейский: полноватый, лысоватый. – Может, тебе отлежаться? Ты какая-то замученная, выглядишь, мягко говоря, паршиво.
Не люблю, когда лезут в душу, а ещё когда комментируют мой внешний вид. Вроде бы ничего такого, но бесит. И разговаривать с ним не хочу. Это ведь он предложил отправить меня в этот чёртов клуб в качестве «разведчика».
– Дмитрий Иванович, а вы знали, что некоторые самки пингвинов занимаются проституцией – совершают половой акт в обмен на камешки для строительства дома. Хотя иногда они просто обманывают самца, заставляя его думать, что у них будет секс, а затем убегают, как только получают камешек. – Цитирую заученный со школы текст. Мужчина смотрит на меня с недоумением. Его глаза широко раскрыты, а брови приподняты.