Ну, допустим, стукнула его не я, а Кристик. Чтобы глупости всякие не выдавал. Сколько раз я твердила ему, что в поисках невесты – не ко мне! Нет, бесполезно!
– Мне лешего позвать? – уточнила я, сожалея про себя, что по такому дождю лентяй леший точно не появится. – Чтобы он тебя отсюда вывел?
– Не надо лешего! Пощади, матушка ведьма… травница!
Что ж ты так вопишь-то? Оглушишь, обормот!
– Уже повидались, что ли? – недоверчиво спросила я. – Неужели сегодня? Что ты головой туда-сюда мотаешь? Ты говорить-то умеешь?
– Повидались, матушка ведь… травница! Ой, повидались! – зачастил Ванька. – Пощади живота моего! Не зови его, окаянного!
Ну, допустим, за «окаянного» леший Ваньку в лес еще пару-тройку месяцев точно не пустит. Да и потом в чаще самой водить будет, едва ли не сутками.
Но так уж и быть, не позову. Пока что.
– Тогда что тебе здесь надо? И не нужно про невесту твердить. Снова стукнуть.
– Дай приворотное зелье, матушка травница! Век о тебе богов молить буду!
Ну да. Этот помолится, этот так помолится. Потом знать не будешь, куда деваться от божественной щедрости.
– Приворот срабатывает, только если вторая половина не против, – нравоучительным тоном сообщила я. – Если она к тебе ничего не чувствует, тебе же хуже станет. Ты точно согласен?
– Точно, матушка травница, – часто закивал этот балбес. – Она не против! Я спрашивал!
И мне бы уточнить, у кого он спрашивал. Но я что-то ступила, каюсь. Собралась по-быстрому избавиться от Ваньки. И вручила ему заветный флакончик с приворотом.
Ванька засиял, как солнышко, которого на небе не видать, схватил флакончик, прижал к груди и выскочил из моего дома.
– Ох, чую я, напрасно ты это сделала, – проворчал Кристик, проявляясь из воздуха.
– Да я вот тоже… чую… – задумчиво ответила я. – Но, с другой стороны, он же ушел. Да и, может, не все так плохо будет?
– Ты сама-то в это веришь? – скептически поинтересовался Кристик.
Не верила. Но ответить не успела.
В приоткрытую дверь, которую Ванька так и не удосужился закрыть, влетел мокрый, грязный, голодный кот. Ну, здравствуй, Васенька. И где ж ты шастал, ирод ты этакий?
Васька был не просто котом. Нет, он был котом говорящим. Редкость для этого мира. Тут если кто и говорил, так исключительно оборотни из соседнего государства. А они, по непонятной для меня причине, отказывались считаться животными. Никто другой из живности тут рта не открывал.