Упадок рудника не сказался на умении Марсель клянчить у кухарок. Пока невольники дрались и слизывали крошки с земли, я набивала рот сластями из Алькаира и орехами из Бермунда. Я ела почти все то же, что любила есть в доме Сары.
Мы не обсуждали ничего из того, что происходило тогда. Она не говорила о делах своего отца, я не говорила о том, что творится на рудниках. Марсель приносила книги и карты, читала свои детские дневники, где на каждой странице возносились оды горным садам ее отца (которых у него, конечно же, не было). Она воображала сверх всякой меры и говорила о море и солнце так, словно жила где-то на краю света.
Марсель была разной: радостной и серьезной, ласковой и злой, она была ребенком с детскими проблемами и взрослой со зрелыми мыслями. Она была. И ее не было.
Я сидела под нашим дубом и, задрав голову, смотрела, как солнечные лучи играют в пышной кроне. Марсель разбрасывала крошки хлеба, приманивая птиц. Тяжелый звон цепей на моих ногах их отпугивал, поэтому мне нельзя было двигаться. Я могла только смотреть.
– Гляди, – Марсель упала на колени рядом со мной, протягивая ладони, сжимавшие синицу.
Я протянула руку, но синица нахохлилась и стала метаться, избегая прикосновения.
– Они не любят меня.
– Ты просто неаккуратна, – Марсель покачала головой. – Смотри.
Девочка нежно погладила птичью головку большим пальцем. Синица сонно зажмурила глаза и потерлась о ее ладонь.
– Видишь? Птицы боятся не тебя, а людей. Но при должном отношении и птица, и человек становятся покладистыми, – Марсель выразительно посмотрела на меня.
– Ты и ко мне относишься, точно к своим птицам.
– Но я никогда не запру тебя в клетке.
Я вздохнула и протянула руку еще раз. Птица не видела меня, но почувствовала, когда нежные пальцы Марсель сменились моими. Она повернула головку и посмотрела на меня черными блестящими бусинками. На мгновение мне показалось, что и я могу сладить с синицей, но она извернулась и клюнула ладонь. От неожиданности Марсель разжала руку, и птица поспешно улетела, качнув синим хвостом.
– Видишь, я им не нравлюсь,– я развела руками. Мне не было ни грустно, ни радостно. Мне было все равно.– Это синица?
– Да. Правда она милая? – улыбнулась юная госпожа.
Я запрокинула голову. Синица настороженно смотрела на меня со своей ветки, встретив мой взгляд, она расправила крылья и бросилась вниз. Пружинистый воздух подхватил ее, и птица плавно взмахнула крыльями, набирая высоту.