– солдат армии США) набилось по штату – шесть человек, да еще в полной боевой выкладке, весом почти пятьдесят фунтов.
Сержант-майор Коттон, время от времени искоса поглядывал на Джона каким-то оценивающим взглядом, наконец, не выдержал:
– Вот что ты вытворяешь, рядовой? – произнес возмущенно. По безучастному лицу солдата промелькнула тень эмоции. Джи-ай, кто с возмущением во взгляде, кто с интересом, повернулись к сержанту-майору.
– Зачем было убивать того черного? Если ты думаешь, что гибель жены и ребенка служат достаточным оправданием для бессмысленного убийства, то ты ошибаешься!
Солдат стиснул кулаки, иначе все эмоции выплеснулись из него наружу.
– Сэр! У него было ружье.
Сержант побагровел, захлебываясь от праведного гнева.
– Он держал его на плече и не представлял опасности!
Лицо солдата болезненно сморщилось, словно он готов заплакать.
– Сэр, может в этот раз я хотя бы успел вовремя! Ниггер теперь не сможет никого убить! Сэр, тогда я опоздал всего на пятнадцать минут…
До вербовки в армию Джон Бейли работал в полиции Лос-Анжелеса. Демонстрации по поводу очередного убийства полицейским чернокожего, быстро переросли во всеобщий расовый бунт. Начались систематические поджоги – сгорело свыше десяти тысяч зданий, город окутал густой и вонючий дым. Пролилось много крови, очень много, сколько именно, не знал никто. Вооруженные негры и латиноамериканцы захватили штурмом на окраинах города несколько правительственных зданий и полицейских участков и, перекрыли баррикадами путь полиции и национальной гвардии штата. Больше недели они штурмовали город и все это время длилась вакханалий насилия и убийств. Когда Джон Бейли вернулся в некогда тихий пригород Лос-Анжелеса, то обнаружил собственный дом пылающим, а окровавленные тела изнасилованных жены и малолетней дочери – на лужайке перед зданием. На похоронах он не проронил и слезинки, а на следующий день уволился из полиции и пришел на вербовочный пункт. В прежние времена с такими психологическими проблемами как у него, в армию не брали, но сейчас гребли любого. Так Джон попал во взвод сержанта Коттон.
Несколько секунд сержант пристально смотрел в больные глаза подчиненного, отвернулся.
Следующие полчаса прошли спокойно. Внезапно сержант-майор замер, глаза настороженно сузились. Рука прижала микрогарнитуру рации к уху, несколько секунд прислушивался.