Специалисты, заехавшие на летний сезон, работали безвылазно. Такую профессию выбрали – жить бомжами и… зачастую бессменно. А тут, на харанорском объекте, они подрядились, кроме своей работы, побыть в «свободное от сна и отдыха время», обслугой у операторов ВЭЗ, ЭП и топографов. Лишь маркшейдера Танюшку Нарву наняли из студентов – молодых специалистов Харанорского разреза – для геодезических работ.
Сергея Сидоровича Синицын нашёл по наводке знающих людей – в Иркутском ЛТП. Да-да, в лечебно-трудовом протрезвителе… профилактории. Когда-то классный специалист одной из иркутских экспедиций, он, оператор ВЭЗ и ЭП, напрочь спился и с тех пор – алкаш алкашём – попадал сюда по завершении полевого сезона, потому как – более некуда деваться. Ни кола, ни двора не накопилось за четверть века. А была сильная алкогольная зависимость, прицепившаяся, вероятно, от ослабленной воли. Но, по-прежнему, его в нужное время находили знающие люди, вербовали на сезон туда, где нужно «быстро и качественно…». Как и в случае с Синицыным.
Все геофизики, геологи – Лёша Болотников и Женька Шкаратин – написали заявление и были приняты в геофизический отряд инкогнито «топорабочими с харанорскими фамилиями». Которых, по соображениям полной конспирации, в конторе Черемховской ГРП не знали до поры до времени. Конспирация велась для сокрытия от ОБХСС, бдительное око которой не дремало. Митрич стал Потехиным, Лёша Бо – Наливайкиным, Родя и Мишаня перевоплотились в Тяпкина и Позняка. Синицын – Чилизубов. На этот сезон он официально пошёл в отпуск, оставив вместо себя Сашу Хисамова. На запасный случай. Хисамов проходил «мёртвой душой» под фамилией Багмытов. Паспортные данные – в отделе кадров Харанорского разреза – собрал Лёша Осколков, официальный специалист партии и… негласный начальник отряда. Отдельно, но в общую копилку, работали магниторазведчики и ЭПовцы – две смазливые девчонки с ЛГИ, студентки на преддипломной практике. Эти проходили по бумагам легально, без конспирации.
>[1] Каротажная станция для геофизических исследований на базе автомобиля «Урал».
…Оператор начинал день лихорадочно. Священнодействовал отрешённо и филигранно. За прибором у него нет лишних движений. Годами отточенная практика сделала Оператора «законченным эргономом», как выразился умный Митрич. Немного фасонил: гонял обслуживающий персонал пинками, как сидоровых коз. За день выполнял две-три нормы. И все вращалось вокруг него со скоростью кружалой овечки. Синицын с Митричем ежедневно наматывали на кеды километры геофизических профилей, прокладываемых ими же. Топографиня Танюшка Нарва с Лёшой и Шкаликом гнали следом теодолитные ходы. Геологическую нужду выполняли поочерёдно, посменно. Обеды и перекусы были краткими. Ужины поздними.