– А как же…
– Вы о наших рудниках, небось. Ага. Тут тоже непонятно. Само поместье, как выяснилось, какому-либо отчуждению не подлежало, пока не имелось доказательств нашей гибели, но об этом вы знаете. А вот рудники с производством всё же очутились в руках Коростелёвых под началом двоих младших сыновей старшего графа. Наши родовые семьи сразу ушли с насиженных мест, а что без них можно сделать? Пока видим, что что-то добывали как сырьё, его и продавали. Только, когда мы тут появились, все наёмные работники как один, исчезли, молодые-то графы под судом… И конечно, мы как бы теперь не шибко опасаемся, что Филарет с Урала возобновит свои притязания. Но если он виноват в наших бедах…
– Понятно, – задумался Глеб. Рассказывать о Никоне он пока не собирался, но и упускать из виду союзника тоже не дело. – Не считаю, что судом и наказаниями дело завершилось. Месть – она везде месть, это свойство очень может быть присуще Коростелёвым. Потому я с тех уральцев тоже глаз спускать не собираюсь. Так что давайте договоримся безо всяких обязательств, что если будут появляться новости в этом плане, то ими друг с другом делиться. На всякий случай.
– Договорились!
– А планы на ближайшее будущее имеются? Если не секрет?
– От вас – не секрет, – улыбнулся Павел. – Да и чего тут тайны разводить? Хозяйство и бизнес нужно восстанавливать. Вот Петро побывал, на неделе обещал связаться, рассказать, что они там нарешают с возвращением. Сам-то он со своей семьёй уже как бы и готов. И то – они все на чужбине те самые семь лет, а это разве много, чтобы глубоко корни пустить? Так что думаю, вернётся много. Ещё они там и с теми, кто в Белый Город ушёл, связываются. Вот и весь секрет, и все планы. После же этого разговора надо бы как-то обдумать возможность связей – хоть каких – с нашей богиней. Вон после вашего-то рассказа нам всем шибко завидно стало. Тем более, что, как вы говорите, богини эти – одного поля ягода., пусть они меня извинят.
– Не буду ничего обещать по поводу связи, но уж посетить наше святилище приглашаю. Да и вообще, посмотрите, как живёт род Гамаюновых.
С утра побродили по окрестностям, поскольку в самих жилых помещениях вовсю шёл ремонт – Павел Стратимов с братьями не желали упускать ни минуты на восстановление хозяйства, потому работы велись и на бывших прудах, где в былые времена плодились «производители жемчуга». Сейчас это водное хозяйство представляло жалкое зрелище: разве что болотами можно его называть. Коростелёвых заботы и постоянная работа никак не привлекали, да и не смыслили они ничего в этих делах. В четырёх рудниках добывались кое-как макры, в необработанном виде и шли в продажу. Да и кто б их обрабатывал? И рудники посетили – ничего особенного: первый уровень изнанки различался в разных местах – правда, порой очень сильно – лишь природными и климатическими особенностями. Хорошо ещё, тут купола содержались в целости, а их укреплением Стратимовы озаботились в первую очередь. Кстати, Глеб впервые увидел, где появляется этот речной жемчуг. Раковины напоминали пресноводные перловицы или морские мидии, только в разы крупнее. И росту, и размножению их как раз и содействовали обработанные макры, они же и при ювелирных работах применялись. Как именно – вот это уже чисто родовая тайна. Глеб и не пытался спрашивать – сам бы о своих кристаллах никому рассказывать не стал. К вечеру отправились в свою Молотовку. Как-то водители умудрились найти путь через Пустошку – короче, мол. А Глебу почему бы и не пообщаться с сестрой и главой местных Прогамаюновых. Тем более, что Лариса могла гордиться, что первая услышала в подробностях о Стратимовых. Вместе с Надеждой, само собой.