– Уж как такое забудешь… – Игорь печально вздохнул, но продолжать не стал. – Но в представительстве, как внутри рода, так и вне его, народ главой воспринимает именно Глеба, я же не ошибаюсь?
– Наверно, не ошибаешься, отец, тут со стороны видней, – Глеб усмехнулся. – Только до меня главой фактически являлась Наталья Ивановна, и что? Хуже к ней никто не относится. И я такого не боюсь, даже и рад, потому что есть несколько незавершённых… дел или проблем – как угодно. Которыми я и занимался. Как бы между прочим. Теперь появилась возможность к некоторым слишком затянувшимся вопросам приступить вплотную. Например, с купцом Вегонусом, который на наши обработанные макры прицелился. Он уже успел и беглых Удодовых найти – от такого союза чего угодно можно ждать. Я уж не говорю о графах, которых Скопин упоминал. И нужно продолжить дело с созданием клана – об этом нам придётся поговорить отдельно и подробно, поскольку первые шаги уже сделаны. Вот, кстати! Граф же назвал фамилию Стратимовых, что с вами… были. А ведь покровительница у них из нашего пантеона. Ничего, если я прямо сейчас свяжусь со Стратимовичем?
– Здравствуйте, Петро Захарьевич, это Глеб Гамаюнов вас побеспокоил. Я не слишком поздно? – чтобы не мешать продолжившемуся разговору, Глеб устроился в садовой беседке.
– Нет, нормально, – послышался вполне бодрый голос. – Мы пташки поздние. Что-то случилось?
– Скорее да, чем нет, но не из разряда неприятностей, как думаю. Впрочем, вам решать, как отнестись к новости. Надеюсь, вы знакомы с информацией о суде над Коростелёвыми?
– Как и все, Глеб Игоревич, как и все. Весь Могилёв, можно сказать, на ушах стоит. Народ, ведь он какой? Новости на себя примеряет, особенно дурные. Так и тут гадают, нет ли чего подобного в Могилёвском княжестве? Но успокоимся постепенно. Так что за новость?
– Как вы заметили небось, ни в каких источниках не упоминаются фамилии освобождённых каторжан. А там оказались, например, мои живые родители.
– О, поздравляю от души, это, действительно радует.
– И семья Стратимовых тоже среди них. Все пятнадцать человек.
Долгое молчание…
– Что? – голос уже хриплый. – Повторите, барон. И… И вы не ошиблись?
– Я, Петро Захарьевич, повторяю слова одного из высокопоставленных жандармов, который проводил расследование. Вот он, возможно, ошибается, хотя вероятность этого крайне низка, потому что Стратимовы уже находятся в своём родовом поместье. Кто может подтвердить или опровергнуть, они ли это? Правильно, только вы. Поэтому…