Когда Стивен Бэлл переступил порог особняка, первое, что он увидел, был просторный холл с высоким потолком и массивной хрустальной люстрой, сверкающей под яркими лучами дневного света. Светлые стены были украшены старинными портретами в позолоченных рамах. Наверное, его предков, о которых он не имел ни малейшего представления. Каждый шаг отдавался глухим эхом, словно стены хранили в себе голоса поколений, которые жили здесь до него.
Стивен, окинув взглядом интерьер, почувствовал некий холодок, пробежавший по спине. Дом был пропитан историей, историей его семьи, но он сам был ему чужд. Картины с портретами его предков, которые смотрели на него с презрением, мебель из тёмного дерева, старинные часы в углу… Теперь это его дом. Его наследие. Но почему-то вместо облегчения или гордости он чувствовал только холод и тяжесть на сердце.
Его мысли неумолимо возвращались к матери. Она, вся в трудах и заботах, всегда оставалась в тени этого проклятого дома и людей, которые выбросили её из своей жизни, когда она сделала свой выбор – выбор любви. Стивен никогда не понимал, почему его мать, полная света и доброты, заслужила такую боль от своих родителей, и теперь, стоя в их доме, он чувствовал странную ироничность ситуации. Всё, чего она была лишена, досталось ему.
Глядя на резные балюстрады, зеркала в позолоченных рамах и тяжелые ковры, он не мог избавиться от чувства, что это наследство – не награда, а бремя. Всё здесь было пропитано историями страданий, ошибок и предательств. Каждый предмет казался пронизанным горечью, которую его мать пронесла через свою жизнь, выброшенная из этого «дома», но сохранившая свою человечность и достоинство.
Она не раз вспоминала о том, как ей приходилось справляться с жизнью в одиночку, пока её родители, богато устроившиеся в этом особняке, отвергали её существование. И вот теперь, когда они мертвы, ему выпал жребий забрать всё, что она потеряла. Но разве это было честно? Он ощущал, что его роль здесь, возможно, заключалась в том, чтобы наконец-то разорвать этот замкнутый круг боли и обид, который преследовал их семью десятилетиями. Он должен был сделать что-то, чтобы её жертвы не оказались напрасными, а страдания не были забыты.
«Этот дом – не мой. Это дом призраков, обид и угасших надежд. Но, может быть, я здесь для того, чтобы покончить с этим?» – подумал он, осторожно касаясь холодного мрамора камина. Стивен чувствовал, как его прошлое и настоящее переплетаются в этих стенах, создавая неразрывную нить, которую нужно было либо обрезать, либо превратить во что-то новое. Что ж, это место хранило память о поколениях семьи Ренфрю, и теперь он должен был стать частью её истории.