Всё прошло, как в тумане. Нёс какую-то чепуховину. Старался казаться умным и опытным. Ещё бы – первое свидание, да на излёте третьего десятка лет. Засиделся мальчик «в девках», однако…
Мучился потом традиционным, наверное, для каждого вопросом: «Понравился – не понравился?». И сам себя снисходительно успокаивал: «Ну, во всяком случае, старался, как мог! На совесть!».
«А она мне? – продолжал он допытываться у собственного „я“ и сам себя убеждал – наверное да, раз уж не сбежал в кусты после первой встречи».
Эх, молодость, молодость – наивность и глупость…
Мельком глянул одним полуоткрытым глазом на зелёный мигающий циферблат электронных часов – третий час ночи.
Да, дела…
«А страсть? Была ли страсть – этот непременный спутник и предтеча любви?».
В первое время – несомненно! Но не к ней лично, а скорее, к познанию физиологии противоположного пола и оценке своих возможностей по управлению её чувствами и ощущениями.
В дальнейшем внутренний генетический механизм самоограничения, срабатывавший в самый ответственный момент, давал возможность скрупулёзно и целенаправленно разобраться во всех нюансах интимной близости, находя удовлетворяющий обоих оптимальный вариант. Поначалу робко и несмело, преодолевая свою застенчивость и её стыдливость, а потом всё более открыто и откровенно, давая волю обоюдной фантазии и открывая для себя всё новые и новые, бесконечные грани плотской любви.
Увлекательный «научно-познавательный эксперимент», растянувшийся на долгие годы и приведший к абсолютно неожиданному для него итогу: ему категорически расхотелось обладать другими женщинами.
Не только физически, но и мысленно – независимо от возраста и внешней привлекательности!
Окончательно и бесповоротно!
Нет, конечно он мог ответить на настойчивые попытки флирта с их стороны, но делал это холодно и с явной неохотой, демонстрируя больше своё раздражение, нежели заинтересованность в результате. Постепенно это стало перерастать в полное неприятие с его стороны их манеры поведения, способов подачи себя на публике…
Острым и цепким, беспристрастным взглядом он мгновенно «раздевал» любую женщину, с хладнокровностью хирурга-маньяка обстоятельно и неторопливо «расчленял» её на составляющие, находя в этом для себя удовольствие и, обязательно, хоть какой-нибудь изъян: в одежде, фигуре, причёске, источаемом запахе, тематике разговоров или используемой лексике вообще. Если желаемого результата добиться не удавалось и «объект исследования» оставался идеальным, то неизменно запускался процесс корреляции физического состояния с экстраполированием его на временную сетку (лет, эдак, на 20—25 вперёд), что успешно приводило его к одному и тому же, закономерному для себя, выводу: только она – само Совершенство, подаренное ему судьбой и предназначенное одному ему! И никому больше!