Название деревни Заимки происходит от слов заимка, заиметь. Так в старину называли земельные участки, занятые (= захваченные) кем-либо по праву первого владения. Обычно в таком поселении было несколько дворов, отдаленных от пахотных земель. Что заимели мои древние предки, об этом нет сведений. Возможно, что-то зафиксировано в архивах. Живые родственники ничего «путного» сказать не смогли. Создается впечатление, что родовое беспамятство просто культивировалось в русском народе, особенно в годы Советской власти, когда о богатых предках старались умалчивать по известным причинам. Знаю только, что мой дед Федор Поликарпович был достаточно зажиточным, имел усадьбу, большой двор, в котором мне еще довелось поиграть, несколько коров, лошадей и большую семью. Об этом я, возможно, ещё напишу в другой, специальной главе, посвященной воспоминаниям об этом человеке – воспоминаниям детским и со слов других. Однако дед мой по официальным меркам не дотягивал до кулака, поэтому его никуда не сослали. А куда ссылать? Заимки – это уже почти край земли. Туда нельзя было просто так добраться. Это всегда было сопряжено с невероятными географическими и погодными трудностями. Но это не пугало моих родителей, которые, проживая в деревне Осипинцы, регулярно выезжали на лошадях на санях и телегах, ходили пешком на свою родину.
Незадолго до моего рождения, в первых числах апреля на родину потянуло мою маму. Не помешал тот факт, что реки уже вскрылись, вода поднялась. Мама шла, вернее, прыгала к себе в Заимки, чтобы родить меня. Путь был довольно рискованным во многих отношениях. Но самое опасное – она была «на сносях». Понятно, что молодая учительница Осипинской начальной школы, Екатерина Дмитриевна, не думала о плохих последствиях и дорожные преграды преодолела успешно.
Как мне известно, рождался я тяжело, на кровати в доме деда Федора. Отец где-то был на переподготовке. Роды принимали две бабушки. Деда Федора послали в Курью за медсестрой. Он слетал на лошади в Курьинскую больницу и на санях, чуть ли не по вытаявшей земле, привез молодую медсестру, у которой как я понял позднее не было большого опыта, если не сказать хуже – никакого опыта приема родов.
Родился я, якобы, молча, без крика и «в рубашке». Говорят это хороший знак для последующей жизни. Я по всем признакам должен был быть счастливым человеком. Возможно, что это и так. Вопрос заключается лишь в том, что понимать под счастьем – жизнь в достатке, отсутствие болезней, хорошую карьеру, обеспеченную старость, которая уже постучалась. Об этом следует пофилософствовать отдельно. Однако ни один человек не скажет, что он слишком счастлив, потому что умеет сравнивать. Мы забываем, что единственное счастье на земле – это жизнь, какая бы она не была. Жизнь, как говорят, это божий дар и с этим надо считаться.