И вот он, этот самый момент необходимости. Мы с подругой собрали всё, что нам нужно было отсветить, и пошли в другое крыло, где жили энергетики: так мы называли тех, кто учился на энергетическом факультете. К слову, я училась на экономе. Я всматривалась в лица встречающихся нам парней и молилась, чтобы не встретить ЕГО.
Так, первый этаж. Объявлений нет. Ну что ж, раз я самая смелая, то не буду терять зря времени. Ныряю в первую попавшуюся комнату:
– Привет! А вы светите?
Из-за висящего на бельевой верёвке полотенца выглянул парень с голым торсом и улыбнулся.
– Нет, но на втором этаже точно светят, секция 25.
– Спасибо большое, вы нам оооочень помогли.
Мы с Веркой шагаем на второй этаж. Секция 25. А вот и объявление. Я снова первая ныряю в комнату:
– Привет! Нам срочно нужна ваша помощь!
Мгновенная реакция.
– Что такое? Мы поможем!
– Нам бы отсветить десяток разворотов.
– Да не вопрос!
С первого яруса «двухэтажной» кровати встал невысокого роста, коренастый паренёк. Он довольно добросовестно отсветил нам тетради и половину учебника, мило поулыбался и пригласил нас снова прийти к нему светить.
Так мы познакомились с Андреем. Мы светили все свои лекции, зачёты, экзамены, книги только у Андрея. Позже он по дружбе стал делать скидки, и мы решили остаться его «клиентами». Постоянные прогулки по «мужскому» крылу расслабили мои мысли о встрече брата Артема и мне совсем стало на это все равно.
Мои виртуальные отношения с вахтёром развивались, несмотря на то, что за весь второй курс моей учёбы я видела его лишь раз пять, когда он навещал меня после вахтовой работы. Тогда я поняла, что верность у меня предательски зашкаливает. Подруги говорили мне, что я зря трачу на него время. А я никого не слушала.
Всё чаще я стала слышать, как в трубке заплетается его язык. Вот чем занимаются по вечерам в тайге – пьют. Не утверждаю, что все, но он точно. Выпивка – дело сложное и малоизлечимое. Я же наивно полагала, что люди меняются. Не меняются люди! Не верьте! Меняется отношение, но не люди! И то, только тогда, когда они сами этого хотят.
Каждый приезд домой он тактично делил на две части: одна половина для родителей и друзей, вторая – для меня. Первая половина его отпуска всегда сопровождалась масштабными посиделками с алкоголем. Если поначалу он это старался скрывать от меня, то позже забывал, что это стоило делать. Я злилась. Я стала уставать от таких странных отношений и, в конце концов, мы поругались. Последнее, что я кричала в трубку, было: «Всё, больше мне не звони!».