– Водик, смотри, а это похоже на самолет.
– Ага, а это – на дерево.
– Да, точно!
В этот момент подъехал на мотоцикле дядя Сережа, мамин брат.
– Привет, бандиты!
– Привет! мы не бандиты.
– Кататься поедете?
– Да! – с радостью отозвались мы с братом.
Дядя посадил меня на бак, а Вову сзади.
– Держитесь!
Мы получали несказанное наслаждение от скорости и встречного ветра.
Покатались не долго, нужно было бежать за коровой, но в свободное время бежали вновь к дяде за порцией адреналина. Я и сейчас помню это ощущение, как скорость щекотала пятки…
Пришел ко мне друг Ваня.
– Паш, пойдем играть.
Детское сердечко загорелось желанием поиграть, но нужно было сначала помочь родителям.
– Сейчас, посуду помою, подожди!
Тот сел и стал смотреть, как я мою посуду, а Вова – полы.
Помыл посуду, пополоскал, вытер, расставил на полочку.
– Ну, что идем?
– Сейчас, еще кур накормлю, подожди.
Ростом едва выше ведра, из колонки набрал воды полведерка, вылил в специальную емкость, затем принес зерна и насыпал в кормушку.
– Паш, пойдем уже! – заканючил мой друг Ваня.
– Сейчас, только собакам воды налью.
Трем собакам отнес воды, Вова тем временем полил помидоры и только тогда пошли с Ваней играть. Мы с братом четко знали свои обязанности и так же четко их исполняли.
Отец вернулся с работы в нетрезвом состоянии, взял что-то и уехал.
Мы с Ваней отправились играть, а навстречу нам вышел дедушка Коля.
– Павлик, папа дома?
– Нет!
– А где он?
– На блядки уехал.
Дедушка поперхнулся от неожиданности.
– Куда уехал? – переспросил он с тревогой.
– На блядки, – повторил я спокойно.
Дедушка замер в изумлении, а мы пошли дальше.
– Паш, а что такое блядки? – спросил Ваня.
– Я не знаю. Тётя Наташа часто говорит маме: «Юрка опять на блядки уехал».
Отец был в курсе разговора внука и деда.
Да, мне тогда досталось, но, как оказалось, за дело! Я был прав…
Дядю Сережу забрали в армию, он служил в Нижегородской области, закрытом городе Арзамас – 16 (нынешний Саров). Я подошел к маме, она сидела на стуле, в правой руке держала ручку, а на столе лежала тетрадь.
Ее взгляд был направлен в окно и растворялся где-то вдали…
– А что ты делаешь? – спросил я.
– Письмо пишу, дяде Сереже, – ответила она, вернувшись в реальность из задумчивости.
Мое детское виденье этого процесса я сформулировал в вопросе: