Страх в моем сердце пропал, пальцы ослабили хватку, и лампа с грохотом упала на пол. Руки незнакомца продолжали тянуться ко мне, но его лицо оставалось в тени. Я сделала еще один шаг к нему и уверенно вложила свои ладони в его. Прошел легкий разряд, – теперь мои ладони горели как яичница на сковородке. Наши пальцы переплелись. Я, пораженная своей смелости, потянула незнакомца из темного угла к себе под падающий лунный свет, но тот не сдвинулся с места. Вместо этого, не расцепляя пальцев, словно в танце, он развернул меня спиной к себе так, что мои руки оказались скрещенными на животе. Мое сердце замерло. Темный силуэт продолжал держать меня, крепко прижимая к себе. На шее я почувствовала его дыхание, а потом ощутила, как теплые губы коснулись моего левого плеча. Голова закружилась, стало тяжело дышать. Его губы переместились к правому плечу и стали ласкать мою шею.
Нет, во что бы-то не стало я должна узнать кто этот таинственный гость!
И только я набралась смелости, чтобы внезапно повернуться к нему лицом, как вдруг в комнату вошла мама:
– Я слышала грохот, ты в порядке дорогая?
И в следующий момент я стою одна возле разбитой настольной лампы.
Затем я в ужасе просыпаюсь и понимаю, что это был всего лишь сон.
День Рождения
– Ты, правда, чудесно выглядишь! – уверяла меня сестра.
Из зеркала на меня смотрела повзрослевшая на пару лет девушка. Ее русые кудри спадали элегантными локонами на плечи, а зеленое мягкое платьице выгодно подчеркивало цвет ее глаз, обрамленных густой россыпью ресниц. На ее ногах красовались черные лаковые туфли.
Такой подарок захотела от меня Джен – дать возможность поколдовать надо мной.
– Да, Джен, ты права! С Днем Рождения! – с притворным восторгом воскликнула я.
– Спасибо, Сэмми! – обняла она меня.
Очень кстати прозвенел звонок в дверь. Джен решила сначала собраться семьей дома, а затем направиться в клуб к своим друзьям-павлинам. Спустившись по ступенькам вниз в своем головокружительном золотом платье с вырезом на спине, Джен пошла встречать гостей. Мама с папой тоже принарядились и взволнованно поправляли салфетки, разложенные на столе.
Я тем временем скинула проклятые туфли, переобувшись в бархатные черные балетки, стерла румяна, а помаду заменила блеском для губ.
– Так-то лучше! – сказала я сама себе и взбила шевелюру руками. – Сэмми готова к выходу! – злорадствовала я.