Ведь людей кругом немного. Нет надобности кричать. А раз тебя слышит лишь один – то он догадается легко, какая тональность. Из контекста. Или не догадается. Я шучу. Или не шучу. Тяжело понять. Да.
Внутри, в душе – они такие же весёлые и светлые ребята, как и все. А снаружи – да, малоулыбчивые молчуны. В отличие от южан, которым надо выделяться в толпе, то в лесу ты должен быть скрытым и незаметным. Отсюда и скрытность эмоций. В тональности речи. На лице.
У южных славян, которые ушли из леса давно и испытали влияние соседей – более раскрепощенный, более артикулированный язык, он более певучий. А тут – чем дальше я уходил в мрачную глубинную Сибирь – тем гортаннее и однообразней становился язык. Что там дальше? Одно сплошное рычание? Хрип вместо колыбельных? Конечно, в смеси с суровыми и неподвижными лицами такое сочетание создаёт впечатление убийственно мрачных вурдалаков, нежели простых и весёлых людей.
Южане щедро плещут свои эмоции в речь, как пряности. Вот я зол, смотри, мой голос на грани крика, я ругаюсь, заламываю руки, кривлю лицо, бросаю на тебя агрессивный взгляд. Это можно трактовать как легкую неприязнь. Переигрывание – часть культуры на юге.
А на севере – гротескное недоигрывание. Секундная игра желваками, на мгновение выдвинутая челюсть, затянувшийся выдох, медленное моргание, поставленная посреди фразы аккуратно и тихо тяжелая, как топор, пауза, прямой и тяжелый взгляд – это вот уже русский начинает злиться. Лучше не проморгать такой момент.
Южанин не разбирается в полутонах, не видит разницы в мелких деталях русского. Тот выглядит для него деревянным бесчувственным чурбаном. И он лишь ещё сильней и ярче делает эмоции, подбрасывая перцу и в переперченный разговор. Пока не увидит гримасу недовольства и не услышит фразу «Да заткнись уже!».
У них мало жестов, мало касаний. Мало поцелуев. Мало объятий. Мало комплиментов и теплых слов. Это ледяные люди. Красота их речи и жизни подобна красоте инея на стекле, подобно снежинке или бледному в красках морозному рассвету.
Трое русских молчат в комнате – это значит всё хорошо, все довольны. Каждый своим делом занят. Молчат южане в комнате – значит, у них траур. Других объяснений молчанию южан нет. Немота не принимается – они бы жестами общались…
Бестолковый из меня культуролог. Надо завязывать с абстрактной литературой, и по делу писать».